По учению Святой Православной Церкви святые, угодники Божии, составляя лик святых, молятся перед Богом о живых собратиях своих по вере, которые, в свою очередь, воздают им молитвенное чествование.
Некоторые подвижники, прославившиеся прозорливостью и чудесами, почитались всем народом; иногда даже при жизни в честь их строились храмы. Большей частью святые делались сначала местночтимыми (в монастырях или епархиях), а затем, по мере увеличения чудес от них, чествование их становилось общецерковным.
Почитание святых вошло в обычай с самых первых дней существования христианской Церкви. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Председатель Синодальной Комиссии по канонизации святых, в своем докладе “О канонизации святых в Русской Православной Церкви”, произнесенном на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 6–9 июня 1988 года, отметил, что “к концу первого тысячелетия Православная Церковь имела вполне сформированный список вселенских святых, празднуемый каждой Поместной Церковью. Известность отдельных местных святых возрастала, им начинают строить храмы” .
В истории канонизации святых Русской Православной Церкви выделяются пять периодов: от Крещения Руси до макариевских Соборов; собственно макариевские Соборы (1547 и 1549 гг.); от макариевских Соборов до учреждения Святейшего Синода; синодальный и современный периоды .
Правила, которыми руководствовалась Русская Православная Церковь при причислении подвижников к лику святых, в общих чертах напоминают правила Церкви Константинопольской. “Основным критерием канонизации служил дар чудотворений, проявленный при жизни или по кончине святого, а в некоторых случаях - наличие нетленных останков. Сама канонизация имела три вида. Наряду с ликами святых по характеру их церковного служения (мученики, святители, преподобные и др.) в Русской Церкви различались святые и по распространенности их почитания - местнохрамовые, местноепархиальные и общенациональные” .
Право канонизации местнохрамовых и местноепархиальных святых принадлежало правящему архиерею с ведома Митрополита (позднее - Патриарха всея Руси) и могло ограничиваться лишь устным благословением на почитание местного подвижника.
Право канонизации общецерковных святых принадлежало Митрополиту, или Патриарху всея Руси при участии Собора русских иерархов.
В монастырях почитание подвижников могло начинаться по решению совета монастырских старцев, которые позднее представляли дело на утверждение местного епископа.
“Церковному празднованию памяти святого предшествовала работа епархиальной власти по удостоверению в подлинности чудес при гробе почившего (а часто - и в нетлении мощей), а затем устанавливалось торжественное богослужение в местном храме и назначался день чествования святого, составлялась особая служба, писалась икона, а также “житие” с изображением чудес, удостоверенных дознанием Церковной власти” . Кроме соборного почитания и празднования дней святых, прославленных Богом, христиане отмечали память еще не канонизированных Церковью подвижников особым богослужением - панихидой. “Поскольку церковная память - это народная память, то часто именно она давала материал для канонизации того или иного святого. В этом смысле постоянная (во все времена) и повсеместная (во многих приходах и епархиях) молитвенная память о упокоении со святыми подвижников часто являлась первым шагом к канонизации сего подвижника. При этом многочисленные свидетельства о таких святых порою изобиловали большим числом повествований о чудесах, ими совершенных” .
В Русской Православной Церкви канонизация святых являлась подтверждением уже имевших место фактов народно-церковного почитания усопших подвижников благочестия: церковная же власть освящала это почитание и торжественно провозглашала подвижника веры и благочестия святым.
Канонизация всегда мыслилась церковным сознанием как факт проявления в Церкви святости Божией, действующей через облагодатствованного подвижника благочестия. Посему во все времена основным условием прославления было проявление подлинной освященности, святости праведника. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий в своем докладе на Поместном Соборе Русской Православной Церкви излагает следующие признаки святости православных подвижников:
“1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей, Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия (на основании такой веры прославлялись праотцы, отцы, пророки и апостолы).
2. Мученическая за Христа смерть, или истязание за веру Христову (так, в частности, в Церкви прославлялись мученики и исповедники).
3. Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам или от честных его останков - мощей (преподобные, молчальники, столпники, мученики-страстотерпцы, юродивые и др.).
4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.
5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим.
6. Добродетельная, праведная и святая жизнь.
7. В семнадцатом веке, по свидетельству Патриарха Нектария, три вещи признавались причиной истинной святости в людях:
а) Православие безукоризненное;
б) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови;
в) проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес.
8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни” .
При многообразии причин и оснований канонизации святых в различные исторические эпохи существования Церкви одно осталось неизменным: всякое прославление святых есть явление святости Божией, оно всегда совершается по благоизволению и волеизъявлению самой Церкви.
Определенное значение в вопросе канонизации имели мощи. По учению Православной Церкви мощами святых являются как полностью сохранившиеся (нетленные мощи), так и отдельные частицы от тел прославленных Богом праведников. Само наименование их мощами на церковнославянском языке обозначает “мощь”, “силу”, то есть какие-то чудесные, сверхъестественные их проявления, что было свидетельством их причастности Божественной благодати. “Возникновение чудес или чудесных проявлений (источение мира) от мощей в Русской Церкви часто было началом прославления святого. Однако мощи святых нередко износились из земли уже после канонизации, из чего можно заключить, что наличие святых останков оставалось лишь одним из возможных условий прославления святого” .
Всякой канонизации предшествовала подготовительная работа по изучению житий, трудов и подвигов канонизуемого. Это обязательное условие соблюдалось как при единичном, так и при групповом прославлении угодников Божиих. В каждом отдельном случае Церковь, рассмотрев подвиги канонизуемого, определяла основания к его канонизации. После этого выносилось определение о причислении предложенного подвижника к лику святых Божиих угодников. В исследованиях, относящихся к предлагаемой канонизации, были представлены результаты изучения житий, чудес, трудов и подвигов всех нижепоименованных подвижников. Их многообразные подвиги духовного совершенствования призваны озарить путь к спасению современному христианину. “Труды по подготовке данной канонизации выявили необходимость и дальнейших изучений вопроса о прославлении святых, как живших в прошлом веке, так и завершивших свою подвижническую жизнь и подвиги в новое время. Они как звезды на тверди небесной над Русской землей; но требуется достаточно времени и углубленных трудов, дабы представить их жизнь и подвиги для назидания верным” .
Осуществленные за последний период канонизации святых в Русской Православной Церкви являются свидетельством возрождения в ней прерванной на многие десятилетия традиции прославления подвижников веры и благочестия, которая присуща Церкви на протяжении всего ее исторического бытия.
Немногочисленная по своему составу Синодальная Комиссия по канонизации святых, образованная на заседании Священного Синода 10–11 апреля 1989 года, сотрудничая с епископатом, клиром и мирянами, осуществляет своего рода координирующую роль в процессе изучения и подготовки прославления подвижников веры.
В зависимости от степени распространенности почитания подвижника он причисляется к местночтимым или общецерковным святым, “но критерии канонизации остаются одни и те же” .
Как известно, основания для канонизации формировались на протяжении многовековой церковной истории. Основанием для канонизации являются: “неустанная проповедь слова Божия, мученичество и исповедничество за Христа, ревностное святительское служение, высокая праведная жизнь, безукоризненное Православие. Критериями канонизации служат народное почитание подвижников, дары чудотворения, засвидетельствованные при жизни святого или после его смерти, и, нередко, хотя и не обязательно, наличие святых мощей” . “Канонизация должна служить укреплению веры, объединению членов Церкви в любви и согласии, она не должна создавать каких-либо поводов к смущениям и разделениям. Исходя из этих подходов, Комиссия взвешенно и тщательно изучает все поступающие в ее распоряжение материалы и лишь после этого предоставляет их Святейшему Патриарху и Священному Синоду” .
Причисление к местночтимым святым осуществляется с благословения Святейшего Патриарха, а к общецерковным - Архиерейским или Поместным Собором. “Таким образом, канонизация святых выражает соборный разум Церкви” .
На заседании Комиссии по канонизации святых, состоявшемся 18–19 марта 1993 года, по имевшемуся обсуждению была выработана следующая позиция: “В практике Русской Православной Церкви право канонизации местнохрамовых и местноепархиальных святых принадлежало правящему архиерею с ведома и благословения Предстоятеля Церкви - Митрополита, позднее - Патриарха всея Руси. Свидетельством святости являются в Церкви проповедь слова Божия, мученичество и исповедничество за Христа, святительское служение, высокая праведная жизнь, безукоризненное Православие. В подходе к канонизации местночтимых святых использовались те же критерии, что и при общецерковном прославлении: святость того или иного подвижника веры удостоверяется его народным почитанием, даром чудотворения святого при его жизни или после смерти и нередко - наличием нетленных мощей” .
Церковному прославлению святого предшествовала работа епархиальной власти по удостоверению подлинности чудес, связанных с его именем, и освидетельствованию мощей.
Затем составлялись богослужебные тексты в честь данного святого, писались иконы и житие с описанием его деяний и чудес. “Такая практика канонизации святых на епархиальном уровне, сложившаяся в Русской Православной Церкви, должна быть восстановлена и усвоена в работе епархиальных комиссий по канонизации святых для сбора и изучения материалов о канонизации подвижников веры и благочестия, решение о создании которых было принято на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 31 марта - 4 апреля 1992 года” .
1 октября 1993 года Священный Синод заслушал доклад Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Комиссии по канонизации святых, который представил документ этой Комиссии - “К вопросу о порядке канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви на епархиальном уровне”. Священный Синод одобрил представленный Комиссией порядок канонизации святых и рекомендовал его к неукоснительному выполнению во всех епархиях Русской Православной Церкви. В связи с началом деятельности в ряде епархий Русской Православной Церкви комиссий по канонизации, организованных согласно решению Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 31 марта - 4 апреля 1992 года, для них необходимо было разъяснить порядок канонизации местночтимых святых на епархиальном уровне. Соборному решению о создании епархиальных комиссий по канонизации предшествовало Определение Священного Синода от 25 марта 1991 года о сборе на епархиальном уровне материалов о жизни и подвигах мучеников и исповедников веры XX века. В нем отмечалось, что собранные материалы следует направлять в Синодальную Комиссию по канонизации святых для дальнейшего их изучения на предмет канонизации мучеников и исповедников Российских. Епархиальным комиссиям по канонизации следует руководствоваться этим Синодальным Определением. Епархиальная комиссия собирает сведения о жизни, подвигах, чудотворениях и почитании в народе данного подвижника. Составляется его житие и текст деяния о причислении его к лику святых, пишется его икона. Составляются богослужебные тексты, которые передаются на рассмотрение Синодальной Богослужебной комиссии. Собранные материалы пересылаются епархиальным архиереем в Синодальную Комиссию по канонизации. После рассмотрения их в Синодальной Комиссии и при наличии достаточных оснований для канонизации Святейший Патриарх благословляет причисление к лику святых местночтимого подвижника веры и почитание его в данной епархии, о чем сообщается епархиальному архиерею. Канонизация местночтимого святого совершается епархиальным архиереем в установленном в Русской Православной Церкви порядке.
Имена прославленных местночтимых святых не вносятся в общецерковный календарь, и служба им не печатается в общецерковных богослужебных книгах, а публикуется отдельным изданием на местах.
Памятуя о постигших в XX столетии Русскую Православную Церковь испытаниях, хотелось бы особо отметить возрастание в народе почитания мучеников и исповедников веры, за Христа и Церковь Святую жизнь свою положивших. В докладе митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Комиссии Священного Синода по канонизации святых, прочитанном на Архиерейском Соборе 29 ноября - 2 декабря 1994 года, говорится, что “никакое подлинное страдание не пропадает в памяти Церкви, подобно тому как не пропадает бесследно христианский подвиг каждого умершего о Христе, о котором в чине отпевания или панихиды возносится усердная молитва: И сотвори ему (или ей ) вечную память ” . И поэтому Церковь заботливо хранит “Жития” (жизнеописания) святых страдальцев и увещевает верующих благоговейно почитать их, назидаясь их великой любовью ко Господу. “Среди христиан праведной жизни Церковь особо выделяет тех страдальцев, жизнь и особенно смерть которых наиболее ярко и наглядно свидетельствует об их глубочайшей преданности Христу. Такие страдальцы именуются Церковью святыми мучениками, исповедниками, страстотерпцами. Употребляемое в славянском и русском языках слово «страстотерпец» есть небуквальный перевод того греческого слова, которое у древних греков означало «победивший в состязании и носящий знаки этой своей победы, как награду». В православной же гимнографии это слово переводится на славянский и русский языки либо как «победоносец», либо как «страстотерпец»” . В сознании церковного народа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь епископы, клирики и миряне совершали подвиги мученичества и исповедничества. Наименование их “новомучениками Российскими” вошло уже в широкое употребление. “Причислив Патриарха Тихона к лику святых, Архиерейский Собор 1989 года прославил Святителя прежде всего за его исповедническое стояние за Церковь в трудную для нее пору” . От массовых репрессий 30-х годов пострадали десятки тысяч священнослужителей, миллионы православных мирян. “Но впечатление случайности в выборе жертвы несовместимо с христианским мировоззрением, для которого случайности не бывает. Господь говорил: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф 10:29–30).
Мы верим поэтому, что христиане, умершие под пытками с именем Христа, молившиеся Ему перед расстрелом в тюремных подвалах, скончавшиеся, с благодарением Богу за все, от голода и тяжелых работ в лагерях, стали жертвой не трагической случайности, а положили свою жизнь за Христа” .
Канонизация новомучеников, к совершению которой идет Русская Православная Церковь, должна послужить не разделению, а единению церковного народа. Поэтому выбор святых подвижников, предлагаемых для церковного прославления, должен быть бесспорным и самоочевидным. “Считаю, что наш долг, архипастырей Русской Православной Церкви, - сказал митрополит Ювеналий на Архиерейском Соборе, - каждому в своей епархии, чутко и благоговейно отнестись к подобному духовному движению, давая ему церковное руководство и подготавливая в своих епархиях материалы для канонизации новомучеников Российских”.
Именно поэтому Архиерейский Собор, проходивший 31 марта - 4 апреля 1992 года, постановил “образовать во всех епархиях Русской Православной Церкви комиссии по канонизации святых для сбора и изучения материалов к канонизации подвижников веры и благочестия, особенно мучеников и исповедников XX столетия, в пределах каждой епархии” .
В том случае, если почитание местного святого выходит за пределы данной епархии, вопрос о его общецерковной канонизации выносится на суждение Святейшего Патриарха и Священного Синода после изучения в Синодальной Комиссии. “Окончательное решение об общецерковном прославлении принадлежит Поместному или Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви. Между заседаниями таковых Соборов вопрос может решаться на расширенном заседании Священного Синода с учетом мнения всего епископата русской Православной Церкви” .
Комиссией по канонизации святых при Священном Синоде Русской Православной Церкви были подготовлены два документа - “О порядке канонизации местночтимых святых в Русской Православной Церкви на епархиальном уровне”, которые были рекомендованы на заседаниях Священного Синода 25 марта и 1 октября 1993 года “к неукоснительному выполнению во всех епархиях Русской Православной Церкви”. Указанные в этих документах принципы канонизации и должны определять деятельность епархиальных канонизационных комиссий. В течение последних двух лет в ряде епархий Русской Православной Церкви по благословению Святейшего Патриарха были проведены канонизации местночтимых святых на епархиальном уровне. Возрождение процесса канонизации святых в епархиях свидетельствует о никогда не прекращавшемся почитании угодников Божиих в народе церковном. На заседании Священного Синода 22 февраля 1993 года под председательством Патриарха был заслушан доклад Преосвященного митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Комисси по канонизации святых, в котором представлены результаты обсуждения вопросов богослужебной практики, связанных с почитанием местночтимых святых.
“В том случае, если имеются тропарь и кондак местночтимому святому, а службы не имеется, то совершать службы этому святому можно по Общей Минее. В том случае, если нет местночтимому святому тропаря и кондака, то общими тропарями, кондаками и службами пользоваться можно по роду его подвижничества. Что же касается составления новых тропарей, кондаков и служб данному подвижнику, то эта инициатива может исходить от правящего архиерея, который должен обратиться к Святейшему Патриарху с проектом соответствующих служб или с просьбой о составлении таковых в Богослужебную Комиссию. Если имеются тропарь и кондак местночтимому подвижнику, составленные в прошлом, то нужно провести исследование, являются ли эти тропарь и кондак следом установленного в прошлом местного его почитания как святого. Если же в этом убедиться невозможно, то ему следует совершать панихиду без употребления имеющихся тропаря и кондака” .
Центральная тема экклесиологии связана с четырьмя "признаками" Церкви - то есть четырьмя определяющими характеристиками христианской Церкви, зафиксированными в христианских символах веры. Эти символы утверждают веру в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь". Четыре определения, включенные в эту фразу - "единая", "святая", "соборная" и "апостольская" - стали известны как "признаки" Церкви и, начиная с IV в., играли важную роль в экклесиологических дискуссиях. Ниже мы попытаемся вкратце рассмотреть каждый из них.
"Единая"
Единство Церкви имело центральное значение для христианской мысли по вопросу о признаках Церкви. Всемирный совет церквей - одна из важнейших современных организаций в сфере христианского единства - определяет себя как "братство церквей, исповедующих Господа нашего Иисуса Христа Богом и Спасителем". Но именно это определение допускает существование множества церквей - англиканской, баптистской, методистской, православной, пресвитерианской, римско - католической и т. д. Как же можно говорить о "единой Церкви", когда существует такое множество церквей? Или о "единстве Церкви", когда она столь четко разъединена на организационном уровне?
Можно указать на 2 эпизода в церковной истории как имеющих особое значение в связи с этим вопросом. Первый относится к Северной Африке III в., когда разделение в Церкви стало потенциально разрушительной чертой. В ходе гонений при императоре Деции (250–251) множество христиан оставили веру перед лицом притеснений. Сразу возникли разделения относительно того, как относиться к таким людям: означало ли это падение конец их веры, или они могли быть восстановлены в Церкви через покаяние? Мнения резко разделились и возникли серьезные разногласия и напряженность. В своей работе "О единстве кафолической Церкви" (251), написанной в ответ на кризис, возникший в результате гонений Деция, Киприан Карфагенский настаивал на абсолютном единстве Церкви, сравнивая ее с "цельной ризой Христовой", которую нельзя разделить, ибо она соткана сверху донизу. Нарушение этого единства приведет в разрушению ее сущности: "Каждый, кто отделяется от Церкви, примыкает к прелюбодейке и отделяется от обетований Церкви. Отошедший от Церкви Христовой не может получить награды Христовы. Нельзя иметь Бога Отцом, не имея Церковь матерью. Если бы кому-то из находящихся за бортом Ноева ковчега удалось спастись, то можно было бы считать, что существует спасение вне Церкви".
Существует всего одна Церковь и спасение за ее оградой невозможно. Extra ecclesiam nulla salus - "вне Церкви нет спасения". Впоследствии Киприан Карфагенский принял мученическую смерть, что придало его идеям о единстве особый статус в регионе, а также заставило Августина делать на них значительный акцент в своих произведениях.
Реформация XVI в. также стала свидетелем споров об этом вопросе. Как, раздавался вопрос, могли реформаторы оправдать создание раскольных церквей, которые вели к нарушению церковного единства? (Следует помнить, что Реформация проходила в западноевропейской обстановке, в которой единственной значительной церковной группой была ранее более или менее неделимая римско - католическая церковь). Как отмечалось выше, деятели Реформации отвечали утверждением, что средневековая церковь была до такой степени испорчена, что ее нельзя было считать Церковью в строгом смысле слова. Таким образом, была подготовлена почва для взрывного увеличения числа вероисповеданий.
После того, как был установлен принцип отделения от материнской церкви по доктринальным причинам, мало что можно было сделать, чтобы пресечь этот процесс. Так, в XVI в. англиканская церковь откололась от средневековой католической церкви; в XVIII в. от англиканской церкви откололось методистское течение; в XIX в. методизм в вопросе о предопределении разделился на уэслианскую и кальвинистскую церкви. Начиная с XVI в. стало ясно, что идею о "единой Церкви" нельзя более понимать социологически и организационно.
Столкнувшись с явным противоречием между теоретической верой в "единую Церковь" и суровой реальностью множественности церквей, некоторые христианские авторы стали разрабатывать подходы, позволяющие воспринимать последние в рамках первой. Можно указать на 4 подхода, каждый из которых имел сильные и слабые стороны.
1. Империалистский подход, объявляющий, что существует всего одна реальная церковь, которая заслуживает звания истинной Церкви, а все остальные церкви ложны или в лучшем случае отдалены приближениями к ней. Эта позиция была характерна для римского католичества до II Ватиканского собора (1962–1965), который сделал важный шаг признания других церквей братьями и сестрами во Христе.
2. Платонический подход, проводящий основополагающее разграничение между реальной церковью (являющейся видимой исторической реальностью) и идеальной Церковью. Этот подход встретил относительно мало поддержки в христианском богословии основного течения, хотя некоторые исследователи утверждают, что эту идею можно усмотреть в том, как Реформация делала разграничение между "видимой" и "невидимой" Церквами. Но, как мы отмечали выше, это разграничение лучше истолковывать в эсхатологическом свете.
3. Эсхатологический подход, считающий, что нынешнее разделенное состояние Церкви будет в последний день отменено. Нынешняя ситуация является временной и будет исправлена во время эсхатологического исполнения. Такое понимание стоит за разграничением между "видимой" и "невидимой" Церковью, которое проводил Кальвин.
4. Биологической подход, сравнивающий историческую эволюцию Церкви с ветвями дерева. Этот образ, разработанный немецким пиетистским автором восемнадцатого века Николаусом фон Цинцендорфом и с энтузиазмом принятый англиканскими авторами в следующем веке, позволяет усмотреть органическое единство различных реальных церквей - например, римско - католической, англиканской, православных церквей - несмотря на их различия.
Однако, в последние годы многие богословы, интересующиеся экуменизмом (от гр. "оесumеnе" - весь мир; в настоящее время обычно понимается как "движение, занимающееся содействием церковному единству"), утверждают, что необходимо возродить истинный принцип "единства Церкви" после многих веков искажений. Максима "ubi Christus, ibi ecclesia" ("где есть Христос, там есть Церковь"), принадлежащая Игнатию Антиохийскому указывала на то, что единство Церкви основано на Христе, а не каком-либо культурном или историческом факторе. На протяжении всего Нового Завета, утверждали они, разнообразие местных церквей не считалось ущемлением единства Церкви.
Церковь уже обладает единством, вытекающим из ее общего божественного призвания, которое выражается в различных сообществах, культурах и обстановках. "Единство" не следует понимать социологически или организационно, но богословски. Ганс Кюнг подчеркивает этот вопрос в своем магистерском исследовании "Церковь": "Единство Церкви является духовной сущностью… Один и Тот же Бог собирает рассеянных со всех мест и времен и делает их единым народом Божьим. Один и Тот же Христос Своим словом и Духом соединяет всех вместе одними и теми же братскими узами Тела Христова… Церковь едина, и поэтому должна быть единой".
Г. Кюнг подчеркивает, что единство Церкви основано на спасительных трудах Бога во Христе. Это ни в коей мере не противоречит тому, что Церковь приспосабливается к местным культурным условиям, что приводит к образованию местных церквей. По словам Г. Кюнга: "Единство Церкви предполагает множественность церквей; различным Церквам не нужно отвергать свои истоки или свое конкретное положение; их язык, их история, их обычаи и традиции, их образ жизни и мысли, их личностная структура могут фундаментально отличаться, и никто не имеет права лишать их этого. Одно и то же не подходит для всех, всегда и везде".
Проиллюстрировать это можно на примере англиканства, семейства церквей, исторические истоки которого лежат в английской Реформации. 39 догматов (1571), которые в то время излагали характерные черты этого движения, являются не чем иным, как утверждением основных положений католической веры, признавая в то же время значительную степень свободы в связи с потенциальными областями раздора (что явствует из завуалированного рассмотрения крайне спорного вопроса о предопределении в догмате XVII). Если англиканство и обладает "существенными чертами", то эти "существенные черты" те же, что у всей Церкви Божьей, частью которой является англиканство. Можно утверждать, что отличительные черты англиканства заключаются в применении им Евангелия к конкретной исторической ситуации - Англии, а впоследствии и британских колониях. Американский англиканский богослов Льюис Вейль говорит об этом следующим образом: "Евангелие в англиканстве, таким образом, выступает в качестве одной грани обширной мозаики. По существу своему оно соответствует Евангелию, которое провозглашают и которому верят во всем мире. Однако, оно также характеризуется своими особенностями как восприятие спасительных дел Божьих в конкретной культуре и формируется взглядами и ограничениями людей, которые сами стремились претворить в жизнь Евангелие в конкретной ситуации".
Это представляет собой утверждение основополагающего единства христианской Церкви, признавая в то же время необходимость приспособления к местным обстоятельствам.
Стремительный рост евангелического движения в современной Церкви имеет большое значение в связи с доктриной Церкви. Оно становится всемирным трансденоминационным движением, которое способно сосуществовать во всех основных вероисповеданиях Западной церкви, включая и римско - католическую церковь. Движение не привязано неразрывно к какому-либо конкретному вероисповеданию. Евангелическая приверженность корпоративной концепции христианской жизни не влечет за собой конкретного определения богословия Церкви (см. раздел "Евангелизм" в гл. 4). Именно потому, что оно не имеет определяющей или ограничивающей экклесиологии, оно может приспособиться практически к любой форме церковного устройства.
Хорошим примером этому может послужить история движения. В настоящее время известно, что евангелические настроения были глубоко укоренены в итальянской церкви в 1520–1530–е гг., когда видные итальянские церковные руководители (включая нескольких кардиналов) регулярно собирались в целом ряде городов для изучения Священного Писания и произведений протестантских реформаторов. Не наблюдалось каких-либо трений между евангелической духовностью и католической экклесиологией; лишь в 1540–е гг., когда обстановка радикально политизировалась из-за вмешательства имперской политики в богословские споры, евангелическое движение стало считаться дестабилизирующим влиянием в итальянской церкви.
В настоящее время известно, что аналогичные тенденции происходят в римско - католической церкви в США, когда все большее число членов находят, что евангелизм отвечает их духовным нуждам, но они не считают (и не обязаны считать), что их участие в евангелической духовности влечет за собой отказ от их приверженности католическим церковным структурам. Единство Церкви здесь основывается не на какой-либо конкретной экклесиастической организационной системе, а на общей приверженности Евангелию - Благой вести Иисуса Христа.
"Святая"
Ранее мы уже отмечали, что идея о единстве Церкви казалась фатально дискредитированной разросшимся числом деноминаций. Теоретическому единству Церкви противоречила реальность, в которой Церковь выглядела разделенной и расчлененной. Это же противоречие между теорией и опытом возникает и в случае с утверждением о "святости" Церкви, когда как прошлая история, так и нынешний опыт этой организации указывают на греховность как Церкви, так и членов.
Как можно примирить теоретическую святость Церкви и греховность христианских верующих? Наиболее значительную попытку привести опыт в соответствие с теорией можно усмотреть в таких сектантских движениях, как донатизм и анабаптизм. Оба эти движения придавали большое значение внешней святости членов Церкви, отлучая тех, кого считали не соответствующим установленным стандартам святости. Этот строгий подход противоречил значительной части Нового Завета, где утверждались "погрешимость" и "прощаемость" - если можно употребить такой неологизм - верующих. Другие утверждали, что можно провести разграничение между святостью Церкви и греховностью ее членов. Такое утверждение ставит сложный богословский вопрос о том, может ли Церковь существовать без членов и подразумевает невоплощенную Церковь, не имеющую какой-либо реальной связи с людьми.
Другой подход основывается на эсхатологической перспективе. Церковь в настоящее время столь же грешна как и ее члены; тем не менее, в последний день она будет очищена. "Каждый раз, когда я говорил о том, что Церковь не имеет пятна или складки, я не имел в виду, что она уже является таковой, но что она должна подготовить себя быть такой во времена, когда она также предстанет в славе" (Августин). "Церковь будет… без пятна и складки… лишь в нашем вечном доме, но не на пути к нему. Как напоминает нам 1 Ин.1:8, говорить, что мы не имеем греха, значит, обманывать себя" (Фома Аквинский).
Вероятно, чтобы понять эту проблему, наиболее полезно будет более подробно исследовать термин "святая". В современном нашем языке этот термин имеет ассоциации с "нравственностью", "безгрешностью" и "чистотой", что часто имеет мало общего с поведением падших людей. Древнееврейский термин "kadad", лежащий в основе новозаветной концепции святости, имел, однако, значение "выделенности" или "отделенности". Присутствует сильный оттенок "посвящения": быть святым означает быть выделенным и посвященным служению Божьему. Основополагающим элементом ветхозаветной идеи о святости является "кто-то или что-то, что Бог выделил". Новый Завет практически полностью сводит эту идею к личной святости. Он отвергает возможность "святых мест" или "святых вещей". Люди могут быть "святыми" лишь в том, что они посвящены Богу, и выделены из мира своим божественным призванием. Целый ряд богословов высказывал мнение о соотношении между идеями о "Церкви" (обозначающее ее греческое слово может иметь значение "те, кто призваны") и "святых" (людях, которые были выделены из мира, благодаря своему божественному призванию).
"Святость Церкви" таким образом подразумевает святость Того, Кто призвал эту Церковь и ее членов. Церковь была отделена от мира, чтобы свидетельствовать о благодати и спасении Божьем. В этом смысле существует явная связь между тем, что Церковь представляется "святой" и тем, что она является "апостольской". В своих коннотациях термин "святая" является богословским, а не нравственным, утверждая призвание Церкви и ее членов и надежду, что когда-то Церковь разделит жизнь и славу Бога.
"Вселенская" (Кафолическая)
Термин "кафолическая" (англ, catholic), особенно в нерелигиозных кругах, часто путают с "римско - католическая" (англ. Roman Catholic). Хотя такая путаница является понятной, следует сохранять должное разграничение между этими двумя терминами. "Кафоличны" не только римо - католики, точно так как не только православные (англ. Orthodox) авторы ортодоксальны в своем богословии. Действительно, многие протестантские церкви, недовольные использованием термина "кафолическая" в своих символах веры, заменили его термином "соборная", утверждая, что таким образом вера в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь" становится более понятной.
Термин "кафолическая" происходит от греческой фразы "kath", holou" ("относящееся к целому"). Впоследствии из этих греческих слов произошло латинское слово "catholicus", которое приобрело значение "универсальная или вселенская". Это значение слова сохраняется в английской фразе "catholic tastes", означающей "широко распространенные вкусы", а не "римско - католические вкусы". В более старых версиях английской Библии некоторые новозаветные послания (например, Послания Иакова и Иоанна) называются "кафолическими" (англ, catholic epistles, ср. рус. соборные послания), поскольку они адресованы всем христианам (в отличие от Посланий Павла, которые адресованы конкретным церквам, например Коринфской или Римской).
Термин "кафолическая" нигде в Новом Завете не используется в отношении Церкви в целом. Павел употребляет в отношении местных церквей или общин термин "ekklesia", который, однако, понимается как нечто, выходящее за рамки местной общины верующих. Хотя отдельная церковь не представляет Церковь во всей ее полноте, она участвует в этой полноте. Именно это понятие о полноте впоследствии воплотилось в термине "кафолическая". Этот термин был введен в последующие века в попытке свести воедино основополагающие новозаветные взгляды и обозначить их одним словом. Первое известное использование фразы "кафолическая Церковь" встречается в произведениях Игнатия Антиохийского, который принял мученическую смерть в Риме около 110 г.: "Где есть Иисус Христос, там есть кафолическая Церковь". В других произведениях II в. этот термин используется для обозначения существования наряду с местными общинами и вселенской Церкви.
После обращения Константина значение этого термина фундаментально изменилось. К концу IV в. термин "ecclesia catholica" ("кафолическая Церковь) стал означать "имперская Церковь", то есть, единственная законная религия Римской империи. Все другие формы веры, включая христианские верования, которые отличались от основного течения, были объявлены незаконными.
Дальнейшее расширение Церкви в этот период привело и к развитию значения термина "кафолическая". К началу V в. христианство прочно укоренилось во всем средиземноморском мире. В ответ на это, термин же "кафолическая" стал пониматься все больше как "охватывающая весь мир".
В период своего раннего развития термин "кафолическая" применительно к Церкви прошел через три стадии изменений значения:
1. Всеобщая и всеобъемлющая Церковь, охватывающая собой и лежащая в основе поместных церквей. В этом значении термин является описательным и неполемическим, указывающим на тот факт, что каждая поместная церковь представляет вселенскую Церковь. Существует очевидная связь между понятиями "единства" и "кафоличности".
2. Церковь, являющаяся в своем богословии ортодоксальной. Этот термин приобретает сильный предписательный и полемический оттенок. "Кафоличность" теперь противопоставляется "схизме" и "ереси", которые ставят человека вне доктринально ортодоксальной христианской Церкви.
3. Церковь, которая простирается на весь мир. В первый период развития Церкви такое понимание термина было бы немыслимо из-за локализованного характера христианства. Однако, миссионерский характер христианства (связанный, как будет видно ниже, с идей "апостольства") привел к распространению Церкви во всем цивилизованном мире Средиземноморья. Термин приобрел географический оттенок, который первоначально отсутствовал.
Как было отмечено выше, фундаментальное переосмысление понятия о "кафоличности" произошло в период Реформации. Многим казалось, что одновременно с расчленением западноевропейской церкви в XVI в. были уничтожены единство и кафоличность Церкви. Протестантские авторы утверждали, что сущность кафоличности заключалась не в церковных учреждениях, а в вопросах доктрин. В V в. Винсент из Лерена определил кафоличность как "то, чему верят везде, во все времена и все народы". Сторонники Реформации утверждали, что они сохранили кафоличность, несмотря на выход из средневековой церкви, поскольку они сохранили центральные и всеобще признанные элементы христианской доктрины. Историческое и организационное преемство рассматривалось как вторичное в сравнении с доктринальной верностью. По этой причине протестантские церкви основного течения настаивали на том, что они являлись одновременно кафолическими и реформированными, то есть, они сохраняли преемство с апостольской Церковью на уровне учения, убрав сомнительные небиблейские верования и обряды.
Понятие о "кафоличности", которое привлекло к себе интерес в последние годы, особенно в свете экуменических дискуссий, последовавших за II Ватиканским собором, является старейшим значением этого термина - а именно, понятием о всеобщности. Местные церкви и конкретные вероисповедания следует рассматривать как проявления или воплощения единой всеобщей Церкви. По словам Ганса Кюнга: "Кафоличность Церкви, таким образом, состоит в понятии о целостности, основанном на самосознании и вытекающем из всеобщности. Отсюда следует, что единство и кафоличность идут рука об руку; если Церковь едина, она должна быть всеобщей, если она всеобщая, то она должна быть единой. Единство и кафоличность выступают в качестве двух взаимосвязанных аспектов одной и той же Церкви".
"Апостольская"
Термин "апостольская", как и "кафолическая", не используется в отношении Церкви в Новом Завете. В отличие от термина "кафолическая", его использование ограничивается лишь христианской средой и поэтому не происходит того смешения со светскими идеями, которое наблюдается в отношении других признаков Церкви. Основополагающее значение этого термина - "восходящая к апостолам" или "имеющая прямую связь с апостолами". Это напоминание о том, что Церковь основана на апостольском свидетельстве.
Термин "апостол" требует пояснений. Его использование в Новом Завете указывает на два взаимосвязанных значения:
1. Человек, посланный Христом и наделенный поручением проповедовать Благую весть о Царстве;
2. Человек, являющийся свидетелем воскресшего Христа, и тот, кому Христос явил Себя воскресшим.
Объявляя Церковь "апостольской", символы веры подчеркивают исторические корни Евангелия и связь Церкви и Христа через апостолов, которых Он назначил, и указывают на продолжающиеся благовестническую и миссионерскую задачи Церкви.
Рассмотрев некоторые аспекты христианского понимания церкви, обратимся к обсуждению родственной области богословия - таинств.
Вопросы к тринадцатой главе
1. Сделайте краткий обзор вопросов, вокруг которых проходил донатистский спор.
4. "Как можно говорить о единой Церкви, когда существуют тысячи христианских вероисповеданий?" Приведите и оцените возможные ответы на этот вопрос.
5. "Как может Церковь быть святой, когда она полна грешников?" Что можно ответить на это?
| |
23:18 03.11.2017
Всё увеличивающееся количество так называемых церквей и всевозможных сект затрудняет для некоторых ответ на вопрос, какая же из них является истинной Церковью и существует ли вообще в наше время единая истинная Церковь.
Может быть, думают некоторые, первоначальная апостольская Церковь постепенно раздробилась и существующие теперь церкви обладают лишь осколками её бывшего духовного богатства - благодати и истины. При таком воззрении многие полагают, что единую Церковь можно восстановить из существующих христианских деноминаций путём сговора и взаимных уступок. Такое воззрение лежит в основе современного экуменического движения, которое не признаёт ни одну церковь истинной. Может быть, думают другие, Церковь принципиально никогда ничего общего не имела с официальными церквами, но всегда состояла из отдельных верующих людей, принадлежащих к разным церковным группировкам? Это последнее мнение выразилось в учении о так называемой невидимой церкви, выдвигаемом современными протестантскими богословами. Наконец, для многих христиан неясно, нужна ли вообще Церковь, когда человек спасается своей верой.
Все эти противоречивые и, в сущности, неверные представления о Церкви вытекают из непонимания центральной истины учения Христова - о спасении человека. Когда читаешь Евангелие и апостольские Послания, делается очевидным, что по замыслу Божию люди призываются спасать свои души не в одиночку и разрозненно, но совместно, составляя единое, благодатное Царство добра. Ведь и царство зла, возглавляемое князем тьмы, в своей войне против Церкви действует сплочённо, о чём напоминал Спаситель, говоря: «Если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою, как же устоит царство его?» (Мф. 12, 26).
Тем не менее при всей эклектичности современных мнений о Церкви большинство здравомыслящих христиан согласно с тем, что в апостольское время существовала истинная Церковь Христова как единое общество спасаемых. Книга Деяний святых апостолов повествует о возникновении Церкви в Иерусалиме, когда на пятидесятый день после Воскресения Спасителя Дух Святой в виде огненных языков сошёл на апостолов. С того дня вера христианская стала быстро распространяться в разных частях обширной Римской империи. По мере её распространения в городах и сёлах стали возникать христианские общины - церкви. В повседневной жизни общины эти существовали более или менее обособленно друг от друга изза разделявших их огромных расстояний. Однако они считали себя органически принадлежащими к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Их объединяла единая вера и единая благодать освящения, черпаемая в Таинствах (крещения, причащения и возложения рук - рукоположения).
Поначалу эти священные действия совершали сами апостолы. Но в скором времени явилась нужда в помощниках, и апостолы из членов христианских общин выбирали достойных кандидатов, которых рукополагали в епископы, пресвитеры и диаконы. Епископам вменялось в обязанность следить за чистотой христианского учения, учить верующих благочестиво жить и рукополагать себе помощников в лице новых епископов, священников и диаконов. Так Церковь на протяжении первых веков, подобно дереву, пускающему со временем всё новые и новые ветви, постоянно росла и распространялась по разным странам, обогащаясь духовным опытом, религиозной литературой, богослужебными молитвами и песнопениями, позже - архитектурой храмов и церковным искусством, но всегда сохраняя свою сущность истинной Церкви Христовой.
Евангелия и апостольские Послания появились не сразу и не всюду одновременно. В течение многих десятилетий после возникновения Церкви источником наставления было не Писание, но устная проповедь, самими апостолами названная Преданием (см. 1 Кор. 11, 16; 15, 1–2; Тим. 6, 20). Предание - это единая вероучительная традиция. В Церкви оно всегда имело решающее значение в вопросе, что правильно, а что нет. Когда гделибо возникало нечто, несогласное с апостольской традицией, - будь то в вопросах веры, совершения таинств или управления, - оно признавалось ложным и отвергалось. Продолжая апостольскую традицию, епископы первых веков кропотливо проверили все христианские рукописи и постепенно собрали труды апостолов, Евангелия и Послания в один корпус книг, который был назван Новозаветным Писанием и вместе с книгами Ветхого Завета составил Библию в настоящем её виде. Этот процесс собирания книг был закончен в III столетии. Книги спорные, не во всём согласные с апостольской традицией, выдаваемые за апостольские, отвергались как подложные, апокрифические. Таким образом, апостольское Предание имело решающее значение для формирования Новозаветного Писания - этого письменного сокровища Церкви. Сейчас христиане всех деноминаций пользуются Новозаветным Писанием - часто произвольно, без благоговения, не сознавая, что оно есть собственность истинной Церкви - сокровище, ею бережно собранное.
Благодаря другим дошедшим до нас письменным памятникам, написанным учениками апостолов, нам известны многие ценные подробности о жизни и вере христианских общин в первые века христианской эры. В то время вера в существование Единой Святой Апостольской Церкви была всеобща. Естественно, что Церковь тогда имела и свою видимую сторону - в «вечерях любви» (литургиях) и других богослужениях, в епископах и священниках, в молитвах и песнях церковных, в законах (апостольских правилах), регулирующих взаимоотношения отдельных церквей, во всех сферах жизни христианских общин. Поэтому надо признать, что учение о «невидимой» церкви ново и неверно.
Согласившись с фактом существования реальной единой Церкви в первые века христианства, можно ли найти такой исторический момент, когда она раздробилась и перестала существовать? Честный ответ - нет! Дело в том, что уклонения от чистоты апостольского учения - ереси начали возникать ещё в апостольское время. Особенно активными тогда оказались гностики, которые к христианской вере примешивали элементы языческой философии. Апостолы в своих Посланиях предупреждали христиан о превратности этих учений и прямо утверждали, что приверженцы сект отпали от истинной веры. К еретикам апостолы относились как к сухим ветвям, отломившимся от церковного дерева. Подобным образом и преемники апостолов - епископы первых веков не признавали возникавших уклонений от апостольской веры, а упорствующих приверженцев этих учений отлучали от Церкви, следуя наставлению апостола Павла: «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1, 8–9).
Таким образом, в первые века христианства вопрос о единстве Церкви был ясен: Церковь - это единая духовная семья, несущая с апостольских времён истинное учение, одни Таинства и непрерывное преемство благодати, переходящее от епископа к епископу. Для преемников апостолов не подлежало сомнению, что Церковь совершенно необходима для спасения. Она хранит и возвещает чистое учение Христово, она освящает верующих и ведёт их ко спасению. Пользуясь образными сравнениями Священного Писания, в первые века христианства Церковь мыслилась как ограждённый «овчий двор», в котором Добрый Пастырь - Христос защищает Своих овец от «волка» - диавола. Церковь уподоблялась лозе, от которой верующие, как ветви, получают духовные силы, необходимые для христианской жизни и добрых дел. Церковь понималась как Тело Христово, в котором каждый верующий, как член, должен нести служение, нужное целому. Церковь изображалась в виде Ноева ковчега, в котором верующие переплывают житейское море и достигают пристани - Царства Небесного. Церковь уподоблялась высокой горе, возвышающейся над человеческими заблуждениями и ведущей своих путников к Небу - общению с Богом, ангелами и святыми.
Итак, где же истинная Церковь? По каким признакам можно её разыскать среди множества современных христианских ветвей?
Вопервых, настоящая Церковь должна содержать неповреждённым христианское учение, проповеданное апостолами. В принесении истины людям заключалась цель пришествия Сына Божия на землю, как Он сказал перед Своими крестными страданиями: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18, 37). Апостол Павел, наставляя своего ученика Тимофея, как ему следует исполнять свои епископские обязанности, пишет в заключение: «Чтобы, если я замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3, 15). С прискорбием надо признать, что в вопросе учения мы видим среди современных христианских направлений большие различия. Принципиально необходимо согласиться, что не могут все учить правильно. Если, например, одна церковь утверждает, что Причастие есть Тело и Кровь Христовы, а другая, что - нет, то невозможно, чтобы обе были правы. Или если одна церковь верит в реальность духовной силы крестного знамения, а другая эту силу отрицает, то очевидно, что одна из них заблуждается. Истинная Церковь та, которая ни в чём не расходится в вопросах веры с Церковью первых веков христианства. Когда человек беспристрастно сравнит учения современных христианских церквей, то он, как мы увидим дальше, должен прийти к заключению, что только Православная Церковь исповедует неповреждённую веру Древней Апостольской Церкви.
Другим признаком, по которому можно найти истинную Церковь, является благодать, или сила Божия, которой Церковь призвана освящать и укреплять верующих. Хотя благодать есть невидимая сила, однако существует и внешнее условие, по которому можно судить о её наличии или отсутствии, - апостольское преемство. С апостольских времён благодать давалась верующим в Таинствах крещения, причащения, возложения рук (миропомазания и хиротонии и других).
Совершителями этих Таинств были сначала апостолы (Деян. 8, 14–17), потом - епископы и пресвитеры. Право совершать эти Таинства передавалось исключительно преемственным способом: апостолы рукополагали епископов и только им разрешали рукополагать других епископов, священников и диаконов. Апостольское преемство подобно священному огню, который от одной свечи зажигает другие. Если огонь погас или цепь апостольского преемства прервалась, то нет больше ни священства, ни Таинств, утрачены средства освящения верующих. Поэтому с апостольских времён всегда внимательно следили за сохранением апостольской преемственности: чтобы епископа рукополагал непременно истинный епископ, рукоположение которого восходит к апостолам. Епископов, впавших в ересь или ведущих недостойный образ жизни, низлагали, и они теряли право совершать Таинства или рукополагать себе преемников.
В наше время существует только несколько церквей, апостольская преемственность которых не подлежит сомнению. Это Православная Церковь, Католическая и некоторые восточные неправославные Церкви (которые, впрочем, отпали от чистоты апостольского учения ещё во времена Вселенских Соборов). Христианские деноминации, принципиально отрицающие необходимость священства и апостольского преемства, уже по одному этому признаку существенно отличаются от Церкви первых веков и потому не могут быть истинными.
Наконец, верным и сравнительно лёгким способом нахождения Церкви Христовой является историческое исследование. Истинная Церковь должна непрерывно восходить к апостольским временам. Для применения принципа исторического исследования нет надобности углубляться во все подробности развития и распространения христианства. Достаточно выяснить, когда возникла та или иная церковь. Если она возникла, скажем, в XVI или в какомнибудь другом столетии, а не в апостольское время, то она не может быть истинной. По этому признаку необходимо отклонить претензии на звание Церкви Христовой всех деноминаций, ведущих своё начало от Лютера и его последователей, как то: лютеранской, кальвинистской, пресвитерианской, и более поздних - мормонской, баптистской, адвентистской, свидетелей Иеговы, пятидесятников и прочих им подобных. Эти деноминации основаны не Христом или Его апостолами.
Подготовил А. БОГОЛЮБОВ
Какие бывают святые
Илл. Святые равноапостольный князь Владимир с сыновьями, князьями страстотерпцами Борисом и Глебом. Икона новгородской школы XV–XVI в.
* * *Обычно имя святого сопровождается словами «равноапостольный», «преподобный»: это является указанием на то, каким именно духовным подвигом прославился тот или иной человек.
Бессребреник - человек, прославившийся своим бескорыстием, отказавшийся от богатства ради своей веры. Чаще всего это определение применяется к святым врачам, например к святым братьям Косьме и Дамиану, жившим в III веке. Они отказывались брать любую плату с больных, кроме веры в Иисуса Христа.
Благоверный - правитель, прославившийся мудрым и милосердным правлением, утверждением христианской веры и заботой о ней.
Мученик (великомученик) - человек, пострадавший за свою веру и убитый мучителями, но не отрекшийся от Христа. Наиболее чтимых мучеников, выдержавших особо тяжкие страдания, называют великомучениками.
Исповедник - человек, претерпевший гонения за открыто проповедуемую им веру, но оставшийся после этого в живых, не убитый мучителями. Исповедник - один из древнейших чинов святых.
Преподобный - святой, чей подвиг был связан с выбором монашеского пути: молитвы, аскетической жизни и удаления от мира.
Равноапостольный - человек, прославившийся в первую очередь проповедью Евангелия, то есть тот, кто продолжил непосредственное служение апостолов, стремившихся донести христианскую веру до всего мира.
Святитель - святой, носивший при жизни архиерейский сан и почитаемый за свое служение в качестве предстоятеля отдельной христианской общины.
Страстотерпец - в отличие от мучеников, страстотерпцы - люди, пострадавшие не за веру, а нередко даже убитые единоверцами-христианами. Подвиг страстотерпцев - в их смирении перед незаслуженными гонениями, в умении по-христиански принять такие гонения и не озлобиться на своих мучителей.
Юродивый - человек, избравший особый вид аскетического подвига, принявший внешний облик безумца ради полного отторжения мирской жизни и для служения Христу. Этот духовный путь восходит к древним временам, в частности, к словам апостола Павла: Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор 4:10).
Нередко человек святой жизни прославился не одним, а несколькими выдающимися духовными свершениями. В таком случае слова, сопровождающие его имя, состоят из нескольких частей, к примеру: «преподобномученик», «священноисповедник».
* * *Святые благоверные князья Михаил Тверской и Александр Невский. Александр Невский прославился как умелый полководец и дипломат, все свои силы обративший на защиту страны и Православия. И сегодня, в постсоветской России, он известен больше не по причине своей канонизации, а именно как национальный герой, силой оружия защитивший страну. Другой же святой, Михаил Тверской, известен меньше, потому как особых военно-политических успехов не достиг. Более того, в борьбе против московских князей он сыграл скорее отрицательную историческую роль, а его интриги окончились пленом в Орде.
Но именно тут и наступил «момент истины». Имея возможность бежать, князь Михаил отказался сделать это, зная, что в противном случае каратели из Орды разорят его город и убьют много невинных людей. Святой благоверный правитель предпочел собственную смерть гибели своих подданных.
Святые преподобные Иосиф Волоцкий и Нил Сорский - современники и оппоненты. В конце XV века они активно отстаивали противоположные точки зрения. Иосиф Волоцкий активно выступал за борьбу с еретиками, что было в тот момент весьма актуально, поскольку «ересть жидовствующих» представляла собой серьезную общественную угрозу. Он даже призывал изучить опыт католической инквизиции, но эту идею отвергли и Церковь, и великий московский князь. Кроме того, преподобный был сторонником «сильной Церкви», для чего считал необходимым превращение ее в крупного землевладельца, а монастырей в экономические и политические центры.
Преподобный же Нил Сорский был в числе призывавших мягче относиться к еретикам. Он также активно проповедовал идеи «нестяжания», призывавшие монахов отказаться от накопления каких-либо средств и участия в политике и экономике. Впрочем, канонизированы преподобный Нил Сорский и Иосиф Волоцкий не за свои взгляды, спор о которых идет в Церкви до сих пор, а за истинно христианскую жизнь. Об их глубокой вере и праведной жизни говорят и их ученики, утвердившие в России два знаменитых духовных центра: Иосифо-Волоцкий монастырь и Нило-Сорскую пустынь.
Величайший русский святой преподобный Сергий Радонежский в свое время отказался от высшего поста в Русской Церкви - кафедры митрополита, тогда уже располагавшейся в Москве. Пути церковного первоиерарха, предполагавшему не только молитву, но и участие в политике и управлении страной, преподобный предпочел жизнь в монастыре: молитвы, воспитание учеников, проповедь Православия среди простого народа. Сегодня такой выбор кажется порой единственно возможным способом обретения святости.
Но стать своим преемником на посту митрополита приглашал преподобного Сергия другой не менее известный святой - святитель Алексий, митрополит Московский, чья жизнь также была примером настоящей святости, самоотречения во имя других людей и мудрого руководства Церковью.
Два великих подвижника средневековой Руси еще раз подтверждают позицию Церкви о том, что для каждого человека назначен свой путь к обретению святости, и пути эти могут быть очень разными. Для кого-то он лежит через мирские дела и свершения, кому-то необходим монашеский затвор. Один становится святым за свое смирение, другой - за борьбу против зла и желание защитить других.
Святость так же разнообразна, как разнообразны все мы. А потому святым может стать каждый.
* * * *В июле месяце этого года произойдет канонизация афонского старца Иоанна Вышенского. Кто может стать святым, какие критерии для канонизации и как познать святость, отвечает архимандрит Тихон (Софийчук), председатель комиссии по канонизации Киевской епархии.
– Отче, как канонизируют святых?
– История Православной Церкви – это история ее святости. Каждая Поместная Церковь лишь тогда в полной мере осуществляет свое духовное призвание, когда не только являет в своей ограде подвижников благочестия, но и соборно прославляет этих угодников как канонизированных святых.
Церковь дала христианскому миру великий сонм подвижников благочестия, мучеников и исповедников.
Святыми Церковь называет тех людей, которые, очистившись от греха, стяжали благодать Духа Святого, явили Его силу в нашем мире.
Каждый угодник со своей особой жизнью показывает путь к святости и выступает как образец идущего по этому пути. Церковь учит: угодники Божьи, составляя лик святых, молятся пред Господом о живых собратьях по вере, которым последние воздают молитвенное чествование.
Процедура канонизации была разработана и строго регламентирована относительно недавно. В I–IV вв. почитание святых определялось общиной и узаконивалось епископом. Позднее почитание святых и общецерковное распространение такого почитания определялось внесением имени усопшего члена общины в список мучеников (мартиролог). Когда почитание принимало повсеместный, т. е. общецерковный характер, оно подтверждалось главой Поместной Церкви.
В Русской Православной Церкви причисление к лику святых совершали на местах епархиальные архиереи. Первый пример соборного решения о канонизации – постановления церковных соборов 1547 и 1549 гг.
Соборы 1547 и 1549 гг. Современная икона
– Какие условия канонизации?
– Канонизация есть причтение Церковью какого-либо усопшего подвижника благочестия к лику ее святых. Слово «канонизация» (лат. сanonizatio – брать за правило), заимствованное из западного богословского языка, употребляется в Русской Церкви наряду с выражением «причтение к лику святых» («вмещение», «вчинение» в лик святых). В греческой агиологии используется термин, означающий «провозглашение» (святым).
Основания, на которых усопшие праведники причисляются к лику святых, сложились еще в Древней Церкви. С течением времени то или иное основание получало преимущественное значение, но в целом они остаются неизменными.
Термин «канонизация» – латинизированная транскрипция греческого глагола, обозначающего «определять, на основании правила узаконивать», – введен в оборот западными учеными-богословами довольно поздно. В Греческой Церкви этому термину точной аналогии нет, поэтому в подобных случаях она использовала словосочетание «причтение к лику святых» или «вмещение, вчинение в лик святых».
Основным условием прославления святых во все времена было проявление подлинной освященности, святости праведника. Свидетельством такой святости могли быть:
1. Вера Церкви в святость прославляемых подвижников как людей. Богу угодивших и послуживших пришествию на землю Сына Божия и проповеди святого Евангелия.
2. Мученическая за Христа смерть или истязание за веру Христову.
3. Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам или от честных его останков-мощей.
4. Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.
5. Большие заслуги перед Церковью и народом Божиим.
6. Добродетельная, праведная и святая жизнь, не всегда засвидетельствованная чудотворениями.
7. В XVII веке, по свидетельству Константинопольского Патриарха Нектария, три признака cчитались условиями присутствия истинной святости в людях:
а) православие безукоризненное;
б) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови;
в) проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес.
8. Нередко свидетельством о святости праведника было большое почитание его народом, иногда еще при жизни.
Наряду с ликами святых по характеру их церковного служения – мученики, святители, преподобные, Христа ради юродивые – святые различались и по распространенности их почитания: местнохрамовые, местноепархиальные и общецерковные. Сегодня выделяют только местночтимых святых, чье почитание не выходит за пределы какой-либо епархии, и общецерковных, почитаемых всей Церковью. Критерии к прославлению общецерковных и местночтимых святых одинаковы. Имена святых, прославленных всей Церковью, сообщаются Предстоятелям братских Православных Поместных Церквей для включения в святцы.
– Какова практика прославления святых сегодня?
– Практика прославления такова: сначала рассматривает материалы о прославлении Епархиальная комиссия по канонизации святых. При положительном решении они передаются в синодальную комиссию, которая в случае одобрения направляет их в Синод. День решения Священного Синода и вносится в святцы как день прославления святого. Только после этого святому пишется икона и составляется служба. Что касается местночтимых святых, то разница только в степени прославления в пределах земной Церкви. Им также пишется икона и служба. В Православной Церкви причисление к лику святых отмечается торжественной службой в честь новопрославленного святого.
Прошение и документы подвижника веры подаются для изучения вопроса о возможности канонизации правящему архиерею. Прилагаются материалы, свидетельствующие о святости человека. Составляется подробное жизнеописание подвижника, во всей полноте отражающее подвиг веры. Присылаются документы, на основании которых составлено жизнеописание: все архивные копии, медицинские свидетельства исцелений, воспоминания архипастырей, пастырей и мирян о благочестивой жизни и благодатной помощи подвижника, явленной при его жизни или после кончины. Особенно тщательного освещения требует вопрос о почитании подвижника народом.
Заседание Комисcии по канонизации святых при Священном Синоде Украинской Православной Церкви. Фото: canonization.church.ua
Следует напомнить решение Священного Синода РПЦ от 26 декабря 2002 года «Об упорядочении в епархиях Русской Православной Церкви практики, связанной с канонизацией святых». Тогда постановили, что при подготовке канонизации святых следует учитывать такие обстоятельства:
1. Материалы к канонизации подвижника должны быть тщательно подготовлены и рассмотрены епархиальной комиссией по канонизации святых согласно решению Архиерейского Собора 1992 года.
2. Недопустима публикация непроверенных материалов, связанных с жизнью, подвигами и страданиями клириков и мирян Русской Православной Церкви. По благословению правящего архиерея все свидетельства должны проверяться на местах. Преподавать благословение для публикации подобных материалов правящий архиерей может только после личного ознакомления с их содержанием.
3. Недопустима практика сбора подписей в епархиях за канонизацию тех или иных лиц, поскольку она порой используется различными силами не в церковных целях.
4. Не следует проявлять поспешность в канонизации недавно скончавшихся почитаемых клириков и мирян. Необходимо тщательно и всесторонне изучить документальные материалы их жизни и служения.
5. Мощи канонизированных подвижников обретаются по благословению Блаженнейшего Онуфрия, Митрополита Киевского и всея Украины. О результатах обретения святых мощей правящий архиерей должен докладывать Блаженнейшему Онуфрию, Митрополиту Киевскому и всея Украины.
6. Мощи неканонизированных подвижников нельзя выставлять в храмах для почитания.
В наше время при рассмотрении дел о канонизации пострадавших за Христа необходимо применять дополнительные критерии, учитывая обстоятельства эпохи. В каждом конкретном случае, касающемся прославления того или иного исповедника веры ХХ века, комиссия тщательно изучает архивные материалы, личные свидетельства, если порой удается найти и опросить очевидцев событий либо тех, кто, не будучи сам очевидцем, хранит воспоминания об этих людях или их письма, дневники и другие сведения.
Предметом внимательного изучения являются материалы допросов. Все лица, пострадавшие в годы гонений, впоследствии были реабилитированы государством. Власть признала их невиновность, но из этого еще нельзя заключать, что все они могут быть канонизированы. Дело в том, что люди, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах.
Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна – любыми способами добиться признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергли свою причастность к такой деятельности, не признали ни себя, ни своих близких, знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое порой проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних.
В то же время Церковь не находит оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что и сами они пострадали. Малодушие, проявленное в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация – это прежде всего свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает своих чад Церковь Христова.
К описанию жития мученика или исповедника должны быть приложены копии архивных следственных дел, по которым подвижники были осуждены. А именно: анкету арестованного, все протоколы допросов и очных ставок (если таковые проводились), обвинительное заключение, приговор «тройки», акт о приведении приговора в исполнение или другой документ, удостоверяющий время, место и обстоятельства смерти подвижника. Если мученик или исповедник арестовывался несколько раз, то необходимо представить копии вышеперечисленных материалов из всех уголовно-следственных дел.
В вопросе прославления мученика или исповедника существует много других аспектов, которые могут только отчасти найти отражение в материалах следственных дел, но без решения соответствующих органов прославить человека невозможно. Требует особого внимания выяснение отношения человека к имевшим тогда место расколам (обновленческому, григорианскому и другим), поведению на следствии: не являлся ли он секретным осведомителем репрессивных органов, не вызывался ли в качестве лжесвидетеля по другим делам? Установление этих фактов требует большого труда многих людей – членов и сотрудников епархиальных комиссий по канонизации святых, работу которых организовывает и контролирует правящий архиерей.
Архивы государства, фонды которого хранят документы об истории Церкви и гонениях на нее, к сожалению, лишь недавно и не в полном объеме стали доступными для исследования. История Церкви ХХ века только начала изучаться. В связи с этим исследователям открываются множество фактов, ранее неизвестных, а также религиозная, нравственная их сторона, о которой многие и не подозревали. Поэтому строгость позиции Церкви в вопросах прославления новомучеников и исповедников продиктована не бюрократизмом и формализмом, а стремлением не допустить ошибки из-за неполной информации и принять правильное решение.
– Почему в древности мучеников прославляли сразу после смерти, без заседания комиссии и Синода?
– В Древней Церкви основной список почитаемых святых состоял из имен мучеников – людей, добровольно принесших себя в «жертву живую», свидетельствуя о славе-святости Божией. Поэтому уже во II веке в церковных источниках можно найти несколько свидетельств о празднованиях наряду с днями воспоминаний евангельских событий и дней памяти мучеников. О количестве святых в Церкви в период до Вселенских Соборов можно судить по сохранившимся календарям, мартирологам и минологиям. Самые древние из них – мартирологи III–IV вв. в основной своей части есть перевод латинских судебных протоколов, так называемых проконсульских актов (Acta Proconsuloria), или некоторая их переработка. Эти акты, по распоряжению императора Константина, хранились во всех крупных городах империи. Кроме фактических актов римских властей от этого времени (I–IV вв.), сохранились и первые попытки со стороны Церкви написания житий того или иного мученика, свидетельствующие о его почитании. Так, например, в актах мученика Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского (+107 или 116 гг.), говорится, что составитель описания мученичества Игнатия заметил день и год его смерти, чтобы собираться в этот «день памяти мученика» на агапы, приуроченные к праздничным дням или дням в честь этого святого.
Записи о святых в Древней Церкви довольно кратки, так как в римском суде, проходившем обычно в присутствии «нотариев» – стенографистов, записывались только вопросы судей и ответы обвиняемых. Часто христиане выкупали эти записи. Так, например, в актах мучеников Тараха, Прова и Андроника (пострадали в 304 г.) отмечено, что христиане заплатили за них римским властям 200 динариев.
Эти судебные записи имели вид протокола допроса. Сначала в них обозначалось имя проконсула, в области которого производили суд, затем год, месяц и день, а иногда и время дня суда, и, наконец, уже сам допрос, представляющий собой диалог между судьей, его служителями и обвиняемыми. По окончании допроса проконсул призывал прочитать его вслух, затем судья со своими асессорами выносил решение и читал приговор. Исполнение приговора производилось в отсутствии судьи.
Из этой схемы видно, что полностью в судебных записях описывался только допрос мученика и сообщалось о его свидетельстве и смерти; никаких других подробностей в них не должно было быть. Позднее, с увеличением святых мучеников в Церкви, эти проконсульские акты были помещены в особые сборники-минологи, в которых отмечались страдания каждого мученика в день его памяти по месяцам.
Подобные исторические источники прекрасно иллюстрируют почитания, празднования умершего христианина как святого. К таковым причислялись все пострадавшие за Христа, они без расследования их жизни вносились в списки святых уже в силу их подвига – очищения мученической кровью. Порою Церковь, уже заведомо зная о предстоящем допросе арестованного христианина, направляла к нему на суд как к святому наблюдателя, обязанного записать подвиг свидетельства допрашиваемого. При некоторых епископских кафедрах для этого назначались даже особые лица. Так, Папа Климент назначил на это служение семь диаконов в определенный район города Рима. Эти записи назывались passio (страдание), позднее они были соединены с минологами, и чтения их размещены по дням римского календаря. По их количеству можно определить число святых в Древней Церкви, а также то, какой подвиг святости почитался в Церкви раньше других. Так, в древнейшем западном календаре, принадлежавшем некоему Дионисию Филокалу и известном под именем Бухерианского, отмечены 24 дня памяти мучеников, кроме этого – праздник Рождества Христова и список святых римских пап. К концу IV века, после эпохи гонений, «календарь был полон», т. е. число святых в году увеличилось настолько, что не было ни одного дня, не имеющего памяти своего святого. По преимуществу большинство из них было мучениками. Об этом говорит Астерий, епископ Амасийский: «Вот, всю вселенную наполняет круг подвижников Христовых, нет места, ни времени года без памяти их. Посему, если бы какой-либо любитель мучеников восхотел праздновать все дни страдания их, то для него не было бы ни одного дня в году непраздничного».
Однако такого полного древнего христианского календаря до наших дней не сохранилось. В древнейших, известных ныне календарях западного происхождения, которые получили название martyrologium (мученикословие), – Готфском, Карфагенском и других, памяти распределены не по всем числам года. В самом древнем восточном календаре, составленном в 411–412 гг. в Сирии, больше «памятей» святых, но так же не по всем дням года. Однако надо отметить, что все эти календари составлялись только для отдельных диоцезов, и мученики из одного числа не вносились в другой по причине их отдаленности.
– Одни хотят сегодня канонизировать одного выдающегося деятеля, не желая при этом разбираться в его жизни, другие – другого, патриотам нужен святой воин, военным – генерал и т. д. В нашей истории много замечательных и даже выдающихся личностей, но ведь святость – это совсем другое дело.
– Каждый народ имеет своих героев, которых почитает и на которых равняется, желая подражать их подвигу. Есть и в Церкви свои Герои Духа – это святые. Недавно мы праздновали праздник Всех святых, в земле Русской просиявших. И нет ничего плохого в том, что люди желают видеть примером для подражания своих соотечественников, близких по времени. Важно, чтобы не было тщеславных или каких-то других прагматических причин для прославления того или иного подвижника, потому что это может разделять людей. Такие случаи были во времена апостола Павла (я Кифов, я Павлов), также наблюдались разделения в Церкви, когда одни больше почитали святителя Василия Великого, называя себя Василианами, другие – святителя Григория Богослова, именуя себя Григорианами, третьи – Ионнитами, почитая более святителя Иоанна Златоуста, но эти три святителя явились в XI веке митрополиту Иоанну Евхаитскому и прекратили раздор между своими почитателями, сказав, что они равны пред Богом. По этому поводу был установлен праздник Трем святителям 30 января.
Святые едины в Господе и желают, чтобы мы достигли святости и соединились с Богом – это для них самое высокое почитание, так как в этом заключается, по апостолу Павлу, благая воля Божия: «Воля Божия есть освящение ваше…» (1 Фес. 4:3). Когда мы отпеваем усопших православных христиан, то молимся: «Со святыми упокой душу усопшего раба твоего…» Но это не значит, что все православные усопшие христиане, даже если они занимали высокие церковные, военные или общественные должности, могут служить примером для подражания и почитания как святые. Церковь – это не юридическая организация, где решается все по земным законам. Церковь – это живой организм, который живет Духом Святым. Для того и созданы при Церкви и епархиях комиссии по канонизации, которые по выше указанным критериям определяют, почитать ли того или иного подвижника или нет. Святость сама себя являет, а люди лишь только констатируют этот факт, который больше нужен не святым, так как они уже прославлены у Бога, а нам для молитвенной помощи и как пример для подражания.
Святые – это те люди, которые, очистившись от греха, стяжали Духа Святого, явили Его силу в нашем мире. В качестве святых почитаются те, чье угождение Богу было явлено Церкви как достоверный факт, спасение которых обнаружилось еще теперь, до Страшного суда.
Мы все призваны к святости. И действительно, мы освящаемся в Церкви, Главой и Начатком которой есть Господь Иисус Христос: «Если начаток свят, то и целое, и если корень свят, то и ветви» (Рим. 11:16). На Божественной литургии перед Святым Причастием мы слышим возглас, относящийся к нам: «Святая святым!» Как звезда от звезды отличается, так и на небесном своде святые разнятся степенью святости. Одни люди усвояют эту святость, становясь святыми, другие – нет. Все зависит от свободной воли человека.
Беседовала Наталья Горошкова
