25 лет назад — 11 декабря 1994 года — началась первая чеченская война, которую обозвали наведением конституционного порядка (во вторую чеченскую кампанию это невнятное «наведение порядка» переросло в «антитеррористическую операцию»).
Первая чеченская унесла около 6 тысяч жизней российских военнослужащих (простите за это слово «около» — оно как-то объясняет некий уродливый порядок вещей: 150 безвестных похоронено на Богородском кладбище Подмосковья, а несколько сотен лежат в земле Чечни) и… десятки тысяч жителей Чечни (меряю десятками тысяч, потому что за эти 25 лет реальной и конкретной цифры никто не назвал).
Главный вопрос, который задают себе аналитики: «А было ли неизбежным столь жестокое противостояние?» Увы, одно-значного ответа нет. Некоторые пытаются задним числом давать рекомендации. Например: «Надо было назначить Дудаева заместителем министра обороны России». Или (в узком кругу и тихо): «Перебить всех главарей Ичкерии силами спецслужб»…
В общем, оставалось назначить оппозицию. Честно говоря, о том, что в Чечне есть оппозиция, тот же Автурханов, я узнал (как и большинство жителей Чечни и России) только после трагичного путча 26 ноября 1994 года. Скороспелой и провальной его организацией в Грозном руководили спецслужбы. Министерство обороны знало, но не имело отношения к вербовке военнослужащих Таманской и Кантемировской дивизий сотрудниками ФСК (Федеральной службы контрразведки — ныне ФСБ). Молодые завербованные офицеры принимали свое участие в путче за легкую подработку.
Правда, учений не проводилось уже несколько лет. Не было для этого денег. Даже в военных академиях слушатели в то время подрабатывали охраной (везучие — пивных ларьков). Бравый генерал Владимир Шаманов, будучи слушателем Академии Генерального штаба, жаловался нашему обозревателю Анне Политковской, что на сигареты не хватает…
Впрочем, у некоторых офицеров-путчистов был боевой опыт. Осенью 1993 года они из танковых орудий расстреливали здание Верховного Совета России (Белый дом).
Чеченцы танков не испугались. Они их сожгли, а путчистов — одних уничтожили, других взяли в плен. Жестко подавленный путч поднял авторитет Дудаева и «ичкерийца с ружьем». В глазах многих мирных чеченцев «ичкериец с ружьем» уже выглядел не бандитом, а защитником чеченского народа.
Шамиль Басаев и его банда, которые более двух лет после абхазских событий 1992 года были не у дел, теперь воспринимались как необходимость (тогда те же российские власти привлекли их для участия в необъявленной войне с Грузией). В 1993 году Басаева пригласили в Дагестан на форум национальных движений, который проходил полулегально (без одобрения Москвы). Но лидеры национальных движений Дагестана (Надыр Хачалаев — лакское, Казбек Махачев — аварское и др.) были долларовыми миллионерами, депутатами (как местного, так и российского парламентов), мэрами, криминальными авторитетами и… патриотами России. Басаева в этот круг не приняли.
И вот этот никчемный штурм Грозного 26 ноября 1994 года сделал из уголовников и бандитов с оружием «нужных людей»…
Когда через десять дней после провалившегося путча лидер Чечни Дудаев и министр обороны России Грачев встретились в Слепцовске (Ингушетия), перспектив для мира уже не было. В конце чаепития генерал Грачев спросил: «Значит, война, Джохар?» — «Война, Паша!» — также по-дружески ответил генерал Дудаев. На прощание они сфотографировались.
Но было и другое, многое объясняющее. Грачев вспоминал: Дудаев говорил ему, что даже если они договорятся о мире, то те ребята, что с автоматами вокруг дома, не выпустят их обоих живыми.
Так меньшинство (в Чечне и в России) приняло решение — воевать. А Басаев, его люди и им подобные получили свой шанс. И им воспользовались.
И еще о Грачеве. После проваленного путча 26 ноября он возмутился непрофессионализмом его организаторов: танки хороши в поле, а в городе без сопровождения пехоты они отличная мишень. Именно тогда он сказал свои известные слова о том, что взял бы Грозный одним десантным полком… О них он потом жалел. Когда Грачев на совещании высшего руководства страны сказал, что боевые действия надо отложить до весны, премьер-министр Черномырдин обвинил его в трусости и предложил сложить полномочия министра обороны.
И началась бойня.
Последствия чеченских войн колоссальны: Россия получила тот режим, который есть сегодня, а Чечня получила Рамзана Кадырова. И, как мудро сказал известный писатель: «Мы передадим это своим детям».
11 декабря 1994 года подразделения Минобороны и МВД России вошли на территорию Чечни, выполняя подписанный двумя днями ранее указ президента Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта». Эта дата считается началом Первой чеченской кампании.
Война, которую Россия вела с боевиками и правительством самопровозглашенного государства Ичкерия, унесла несколько десятков тысяч жизней. Данные разнятся, и точных цифр до сих пор не может назвать никто. Потери федеральных войск убитыми и пропавшими без вести составляют чуть более 5000 человек. Боевиков, по разным данным, было ликвидировано и взято в плен от 17 000 (оценка федералов) либо убито 3800 (оценка чеченских источников).
Самые большие потери понесло мирное население, особенно если считать не только тех, кто пострадал на территории самой Чечни, но и жителей сопредельных территорий, в том числе жертв нападений на Буденновск, Кизляр и село Первомайское. По разным оценкам, были убиты 25 000–40 000 человек, и это только за период с 1994 по 1996 годы.
В день 25-летней годовщины Первой чеченской кампании вспоминаем хронологию событий и говорим с очевидцами, что мы помним сегодня о той войне.
«Перед штурмом Грозного военные знакомились за несколько часов до боя»
Грозный. 5 декабря 1994 г. Накануне войны. Авианалеты на Грозный прекратились, перед президентским дворцом продолжаются митинги. Бойцы дивизии особого назначения во время молитвы. Фото Бабушкин А./Фотохроника ТАСС
События в Чечне имеют длительную предысторию. Независимость республики была провозглашена еще до августовского путча, 8 июля 1991 года. В ноябре того же года Борис Ельцин ввел на территории Чечни чрезвычайное положение. В конце года начался процесс вывода с территории республики российских войск, который полностью завершился к июню 1992-го.
В то же время шло разграбление оставшихся со времен Советского союза военных складов. Часть оружия была украдена, часть – продана, около половины всего вооружения федералы были вынуждены передать чеченской стороне на безвозмездной основе.
Так в руках боевиков и местной армии, которую создавал президент республики Джохар Дудаев, оказалось огромное количество оружия и военной техники. Начались грабежи, убийства, открытое противостояние различных политических и криминальных кланов, от которых страдало местное население. Именно под предлогом защиты мирных жителей в Чечню в декабре 1994 года вошли федеральные войска.
Менее чем за месяц, взяв несколько населенных пунктов, в том числе Ханкалу, где находился военный аэропорт противника, федералы двинулись на Грозный. Штурм начался в ночь на 31 декабря. Попытка взять город провалилась. Позднее генерал Лев Рохлин говорил: «План операции, разработанный Грачевым и Квашниным, стал фактически планом гибели войск. Сегодня я могу с полной уверенностью утверждать, что он не был обоснован никакими оперативно-тактическими расчетами. Такой план имеет вполне определенное название – авантюра. А учитывая, что в результате его осуществления погибли сотни людей, – преступная авантюра».
Грозный. 24 апреля 1995 года. Жители города в подвале разрушенного дома. Фото Владимир Веленгурин /ИТАР-ТАСС
«Для меня Первая чеченская кампания началась в январе 1995 года: в Москве в госпитале им. Бурденко я увидел танкиста, который был тяжело ранен при штурме Грозного в новогоднюю ночь. Молодой паренек, лейтенантик зеленый 1994 года выпуска Казанского танкового училища, который сразу же попал в эту жуткую мясорубку. К тому моменту он перенес несколько операций, и предстояли еще вмешательства.
Его танк подбили на перекрестке улицы Маяковского в центре Грозного. Боевики российских военных уже ждали: во всех домах были блокированы первые этажи, на верхних сломаны межкомнатные перегородки, чтобы легче было перемещаться между огневыми позициями. На крышах сидели снайперы и гранатометчики. Один из них и попал в танк, когда бойцы приоткрыли на время верхний люк, чтобы не задохнуться. Все трое чудом выжили, но получили серьезные ранения.
Характерный момент, как готовилась эта операция. В интервью танкист рассказал мне, что с теми, кто войдет в его экипаж, он познакомился буквально за несколько часов до наступления. Ни о какой слаженности не шло и речи – это были люди из разных военных округов, настоящая сборная солянка. Имела место катастрофическая неготовность к ведению боя в городских условиях. А ведь некогда у советской армии был огромный опыт: этому учили в военных вузах, об этом были написаны книги, разобраны все сражения Великой отечественной, от Сталинграда до битвы за Берлин. И в 1994 году все это было забыто. Сколько парней мы потеряли, сколько потом выменивали пленных.
О страшных последствиях новогоднего штурма Грозного я узнал позднее, уже побывав в Чечне и успев составить свое мнение о той войне. В 1997 году мне в руки попала пленка, снятая бойцами московского ОМОНа для внутреннего пользования. Это служебное видео, которое нигде и никогда не было опубликовано. В кадре – бойцы, которые в январе 1995-го заходили в город уже после штурма, чтобы найти хоть кого-то живого, но видели только сожженные остовы нашей техники, а в домах – безоружных, расстрелянных боевиками солдат. Особенно мне запомнилась такая сцена: боец видит картонную коробку, толкает ее, она открывается, и оттуда выкатываются отрезанные человеческие головы».
Юрий Котенок
Военный обозреватель, в 1994 году – корреспондент газеты «Красный воин» Московского военного округа
«Солдатская мать хотела услышать, что ее сын жив»
Грозный. Блокпост. Февраль 1996 года. Фото Павла Смертина
Закрепиться в Грозном федеральным войскам удалось позже, после того, как 19 января 1995 года был взят Президентский дворец. В феврале Джохар Дудаев с подконтрольными ему войсками покинул столицу и отступил на юг Чечни.
Начало 1995 года прошло в боях за населенные пункты Бамут, Гудермес, Шали, Самашки, Ачхой-Мартан. В конце апреля президент Ельцин объявил временное перемирие по случаю 50-ой годовщины победы в Великой отечественной войне, однако оно соблюдалось не строго.
Уже 12 мая федеральные войска начали массированное наступление. В июне 1995 года было взято село Ведено, которое считалось опорным пунктом Дудаева, затем населенные пункты Ножай-Юрт и Шатой. Однако после террористического акта в Буденновске 14-17 июля, в ходе которого банда Шамиля Басаева захватила несколько тысяч заложников, было подписано соглашение о прекращении огня.
В момент такого затишья в Чечню могли приезжать российские и иностранные журналисты. Они не только освещали переговоры враждующих сторон, но и могли более свободно, чем в периоды боевых действий, передвигаться по республике, посещать отдаленные горные районы, брать интервью у полевых командиров, беседовать с самыми разными представителями чеченской стороны, чтобы узнать их точку зрения на происходящее.
«Когда я с коллегами в 1995 году приезжала освещать переговоры федералов и представителей Ичкерии, в республике было уже довольно много солдатских матерей, которые искали своих попавших в плен сыновей. Совершенно исступленно, ничего не боясь, полные надежды и одновременно отчаяния, ходили они по чеченским дорогам.
Обычно женщины держались группами, но однажды я увидела такую сцену: несколько матерей стоят вместе, и одна – поодаль, как будто ей объявили бойкот. Потом мне объяснили: эта женщина только что узнала, что ее сын жив и его сейчас обменяют. И ей было неловко смотреть в глаза подругам, от того, что она такая счастливая, ее сын скоро будет дома, а об их детях нет никаких вестей. Понимаете, эти матери – они искали и надеялись до последнего.
В ту поездку к нам с коллегами подошла женщина, которая узнала, что мы едем в горы, в Шатойский район к боевикам. Она дала нам фотографию своего сына, мол, в последний раз его видели где-то там, и просила поспрашивать, не знает ли кто-то о его судьбе. Я выполнила ее просьбу, и мне ответили: "Помним этого парня, его расстреляли". Переспросила: точно? Человек замялся, сказал: "Похоже точно. Скорее всего, точно". Но однозначного "да" я не услышала.
Прошло время. Эта мама нашла меня уже в Москве, позвонила в редакцию: "Помните, я вам давала фото сына, вы что-то узнали?" И пока я думала, как лучше ей сказать (может быть, я бы и сказала все как есть), она добавила: "Он же жив?" И я ответила: "Да, жив. Но где точно, сказать не могу". Не знаю, правильно ли я сделала, или нет. Но ведь нам так и не сказали точно, что его расстреляли, не показали его могилу. А она так хотела услышать, что ее сын жив».
Мария Эйсмонт
Адвокат, журналист, в 1995 году – корреспондент газеты «Сегодня»
«Какое счастье умереть за Христа»
Грозный. 29 марта 1995 года. На улицах разрушенного города. Фото Владимира Веленгурина /ИТАР-ТАСС
Тем временем Грозный был занят подразделениями внутренних войск. Они патрулировали город, несли караул на блок-постах. Но это была лишь видимость «мирного» времени. В городе наступил гуманитарный кризис: большинство домов было разрушено, пострадали больницы и школы, не было работы, трудно было купить самые простые продукты.
Гуманитарную помощь в республику поставляли сотрудники Международного красного креста. Продуктовый паек также было можно получить в храме Михаила Архангела. Ее настоятелем с 15 марта 1995 года стал протоиерей Анатолий Чистоусов. Сама церковь в результате неоднократных атак была сильно разрушена, службы проходили в приходском доме на территории храма.
Менее чем через год после описываемых событий протоиерей Анатолий Чистоусов и протоиерей Сергей Жигулин были захвачены боевиками. Чеченцы требовали от отца Анатолия отречься от христианской веры, подвергали пыткам и расстреляли 14 февраля 1996 года.
Иерей Анатолий Чистоусов. Фото Сергея Величкина/ Фотохроника ТАСС
«У нас был хлеб, принесенный нам вечером. И вот отец Анатолий предложил совершить братский евхаристический чин над этим хлебом, преобразуя его нашими молитвами на тело Христово. Совершив это священнодействие, мы разделили хлеб поровну, и с той минуты каждый хранил его у себя как святыню. Последний крошкой я имел возможность фактически причаститься, наверное, на четвертом или даже на пятом месяце заточения.
Помню, отец Анатолий сказал тогда : "Вот увидишь, ты освободишься, а я нет". Я взглянул на соузника и замер: его лицо преобразилось, стало таким светлым, его глаза невыразимо сияли. Затем он произнес: "Какое счастье умереть за Христа". Осознавая, что в эти минуты происходит нечто сверхъестественное, я тем не менее попытался "приземлить" ситуацию, заметив: "Время ли сейчас об этом говорить?.." Но сразу же осекся: как христианам первых веков и как жертвам послереволюционных гонений на Церковь в России, нам действительно выпало счастье пострадать за нашу веру Христову…»
Протоиерей Сергей Жигулин
Впоследствии он был освобожден, принял монашество с именем Филипп и получил сан архимандрита. Фото сделано сразу после освобождения.
«У него были черные волосы и абсолютно седое лицо»
Грозный. Февраль 1996 года. Фото Павла Смертина
В самом конце 1995 года боевики успели отвоевать обратно Аргун и Гудермес. Новый 1996 год начался с серии терактов. 9 января 1996 года банда полевого командира Салмана Радуева напала на город Кизляр в Дагестане, захватив свыше ста человек в местной больнице.
Отступая в Чечню, отряд ввязался в бой у села Первомайское, взяв к уже имевшимся у них 165 заложникам еще 37 человек. 19 января боевикам удалось уйти. В результате этого рейда погибли 78 военнослужащих, сотрудников МВД и мирных граждан Дагестана, несколько сотен человек получили ранения различной степени тяжести.
В начале марта 1996 года боевики под руководством Аслана Масхадова предприняли попытку отбить у федералов Грозный, назвав этот рейд Операция «Возмездие».
«Я оказался в Чечне в феврале месяце. Нашу группу журналистов приютили офицеры внутренних войск в комендатуре Заводского района. Свободно ходить по городу я не мог: мы передвигались на бронетранспортере, но часто случалось, что выйти из машины и начать снимать я не мог, не разрешали мои сопровождающие. Так урывками в течение недели я снимал "мирную" жизнь в развалинах, которые больше напоминали декорации фильма о Сталинграде.
Одним из моих провожатых был Сергей Немасев, заместитель командира по воспитательной части. Он ходил все время – мне тогда это очень запомнилось – в начищенных до блеска сапогах. Вокруг грязь, месиво, вот эта весенне-зимняя талая земля, развороченная танками, а у него начищенные сапоги, при том, что там давно уже никто не следил за внешним видом, люди жили на войне, понимая, что напасть на них могут в любую минуту. Меня это как-то успокаивало, внушало надежду.
Мы подружились. Потом я спешно уехал, и через несколько дней узнал о том, что боевики атаковали Грозный. Было понятно, что вероятнее всего, мои знакомые из комендатуры Заводского района погибли. И на фото, которые я вез в редакцию для публикации, были люди, которых уже нет в живых.
Через три месяца мы случайно встретились с Сергеем в Вятке, в кафе. Я его не сразу узнал: у него было… поседевшее лицо. Совершенно обескровленное. Волосы черные, а лицо – седое. Он выжил чудом. И рассказал, как их там убивали. Так что из этого кафе я тоже вышел другим человеком».
Павел Смертин
Фотограф, в 1996 году – сотрудник газеты «Вятский край»
«Предатель Родины нам не нужен. Пусть остается в Чечне»
Грозный. Комендатура Заводского района. Февраль 1996 года. Фото Павла Смертина
Первая, а позднее и вторая чеченская кампании вскрыли серьезную проблему – торговлю людьми. В рабы к полевым командирам попадали не только пленные солдаты, похищали военных, журналистов, иностранцев – ради выкупа. Молодых женщин – ради сексуальной эксплуатации. Мужчин – в основном для тяжелого физического труда. По разным оценкам, только за один 1995 год в рабство к чеченским боевикам попали более тысячи человек.
«В селе Ведено я и многие другие журналисты часто останавливались в доме одного из местных жителей. Он, конечно, воевал «на той» стороне, но ничего плохого мы о нем не слышали, на нем не было зверств, он не издевался над пленными, никого не пытал и не расстреливал, как другие боевики.
У соседей этого человека жил молодой парень, позже мы узнали, что он русский. Простая история: не захотел воевать, испугался, сбежал из части. Попал к какому-то жуткому полевому командиру, который всех казнил, но этому парню чудом повезло. Потом его передали еще одному командиру, он принял ислам и в итоге попал в эту семью. Там он не был на положении раба, к парню относились нормально: он общался, спокойно ходил по селу, ел с хозяевами за одним столом. Хотя грустил, конечно.
Рассказал нам: мама пила, воспитывала его бабушка – строгая, советской закалки, которая зачем-то отвела его в военкомат. Он в первый раз дезертировал, сбежал и вернулся домой, но бабушка повторно его сдала, там его избили и отправили в Чечню, где он дезертировал повторно.
А в Москве у этого парня была тетка, он помнил ее с детства и думал, что тетка бы его приняла. Семья была готова его отпустить, мы стали планировать эту операцию. Продумали, как его вывозить. Сфотографировали на фоне белой простыни, чтобы потом сделать ему липовое удостоверение прессы. Легенда была такая: он потерял паспорт и он с нами, такой же журналист.
Осталось найти тетку. Мы вернулись в Москву, искали ее, нашли, передали его письмо. Она выслушала нас очень вежливо, предложила чаю. А потом сказала: "Родину предавать недопустимо. Бог ему судья, но мы его знать не хотим. Нам предатели не нужны". И написала ему ответное письмо, мол, мы очень рады, что ты жив, но ты дезертир. Это был твой выбор, мы его принять не можем, делай что хочешь. Мы приехали туда, отдали письмо. Предложили ему все равно уехать. Но он поплакал и решил остаться. Сказал: "Раз так, мой дом теперь здесь"».
Первая чеченская кампания официально закончилась 31 августа 1996 года с подписанием Хасавюртовского мирного соглашения генералом Александром Лебедем и Асланом Масхадовым. В апреле того же года был убит Джохар Дудаев. После переговоров его преемника Зелимхана Яндарбиева с президентом Ельциным была подписана договоренность о прекращении огня, после чего, оставив чеченскую делегацию фактически в заложниках в Москве, Ельцин на военном самолете прилетел в Чечню, где, выступая перед военнослужащими российских войск, заявил: «Война окончилась. Победа за вами. Вы победили мятежный дудаевский режим».
Военные действия и теракты в городах России продолжались все лето 1996 года, однако после подписания соглашения в Хасавюрте федеральные власти начали вывод своих сил из республики, чтобы вновь ввести их уже чрез три года, начав Вторую чеченскую кампанию.
«Когда я с группой других журналистов приехал в Хасавюрт освещать подписание мирного соглашения, у меня было совершенно противоположное ощущение: мы не победили, у этой истории будет продолжение. В ту поездку у меня были три важные встречи, и каждая, как ниточка в будущее.
Во-первых, там я впервые увидел Хаттаба. Тогда мы еще не так много знали о том, что это за человек, насколько он кровожаден, и какие силы за ним стоят. Круглое, как арбуз, и довольно добродушное лицо – обычный, ничего особенно примечательного. Все его главные зверства были впереди.
Во-вторых, в ту поездку я познакомился с псковскими десантниками, которые охраняли железнодорожную станцию в районе Ханкалы. С их командиром Сергеем Молодовым мы очень тепло общались – это был удивительный человек и прекрасный собеседник. Совершенно не десантной внешности, худощавый, достаточно строгий, но очень любимый своими бойцами, было видно, как он заботился о подчиненных, и как они уважали его. Через три с половиной года я увидел новости про бой под Улус-Кертом, когда рота псковских десантников сдерживала натиск боевиков и погибла. Командиром этой роты был Сергей Молодов, ему посмертно было присвоено звание Героя России.
Наконец, третья встреча – это знакомство с Любовью Родионовой, мамой Евгения Родионова , убитого боевиками в мае 1996 года за отказ снять крест и принять ислам. Это была маленькая женщина, тихая и скромная, как мышка. У меня сохранилось ее фото: хрупкая фигурка в платке на фоне развалин Грозного. Она искала сына, валялась в ногах у полевых командиров – Басаева, Гелаева, Хаттаба. Ее посылали куда-то, порой на верную смерть – на минные поля, куражились над ее горем. Но она каким-то чудом выходила отовсюду живой. В момент нашей встречи она еще не нашла сына. Это уже потом я узнал, что останки Жени ей отдавали по частям: сначала эксгумировали тело, потом вернули голову, которую мать везла на родину в обычном поезде, а ее выгоняли из вагона из-за ужасающего запаха.
1. Юрий Котенок, «Шелест пролетающей брони » – воспоминания участника боев в Грозном 26 ноября 1994 года, которые предшествовали вводу войск в Чечню.
2. Виталий Носков, «Чеченские рассказы » – взгляд на события со стороны военных
3. Полина Жеребцова, «Муравей в стеклянной банке » – дневник 9-летней девочки, которая жила в Грозном и увидела войну глазами ребенка
4. Мадина Эльмурзаева, Дневник 1994-1995 годов – записи чеченской медсестры, которая жила и работала в Грозном. Погибла при исполнении своего профессионального долга
5. Фото Эдварда Оппа , корреспондента газеты «КоммерсантЪ», американца, приехавшего в Россию и увидевшего войну глазами иностранца
Чеченцы - горный народ, не боящийся смерти, любящий свой край и готовый отдать за него жизнь. Тем не менее заместитель председателя Совета народных комиссаров Лаврентий Берия приказал в марте 1942 года прекратить мобилизацию солдат из Чечено-Ингушской АССР. Но в августе того же года этот приказ был отменен, поскольку немецко-фашистские войска вторглись на Кавказ. Всего за все время войны были мобилизованы 18,5 тысячи чеченцев и ингушей, среди которых почти 70% были добровольцами. Из них лишь пятеро были удостоены звания Героя Советского Союза во время войны и еще четверо - в 80-90-х годах.
Ханпаша Нурадилович Нурадилов в одиночку смог остановить наступление немцев у села Захаровка. Он взял в плен 7 фашистов и убил 120. За этот подвиг его не наградили. И только после того как он получил смертельное ранение в последнем бою, награда нашла героя. К тому времени на счету Нурадилова числились 920 убитых и, по разным сведениям, 12 или 14 плененных гитлеровцев. Кроме того, он захватил 7 пулеметов.
Уничтоживший 349 воинов-нацистов старший сержант Абухажи Идрисов тоже был представлен к награде лишь после того, как получил ранение в голову. Причем это количество убитых фашистов весьма неточное, поскольку посчитаны только те, кого он уложил из своей снайперской винтовки. Были на его счету и другие бойцы вермахта, убитые из пулемета.
Еще один героический сын чеченского народа, Магомед-Мирзоев Хаваджи, одним из первых переправился на плоту на правый берег Днепра, тем самым обеспечив форсирование реки солдатами 60-го гвардейского полка. В своем последнем бою он, трижды раненный, уничтожил 144 гитлеровца пулеметным огнем. Обычный директор школы, он понимал, что такое воинская честь, и не посрамил гордое имя чеченца перед лицом врага.
Бейбулатов Ирбайхан Адельханович командовал стрелковым батальоном при освобождении Мелитополя. В сложнейших условиях ведения боя на городских улицах его подразделение уничтожило более 1000 немецких солдат и 7 танков. Сам офицер убил 18 гитлеровцев и подбил один танк. В бою с ним участвовали и его три родных брата. Героем Советского Союза он стал в 1943 году посмертно.
Были среди чеченцев и такие, которых сначала награждали, потом репрессировали, лишали всех наград, которые потом снова возвращали. Так произошло с младшим лейтенантом Дачиевым Хансултаном Чапаевичем. Переправившись через Днепр в конце сентября 1943 года, он добыл ценные сведения о дислокации немецких войск, позволившие дивизии успешно форсировать реку через два дня. Репрессировали героя за письмо Лаврентию Берии с просьбой о реабилитации чеченского народа. Осужден Дачиев был якобы за растрату на 20 лет, но вышел по ходатайству другого Героя Советского Союза - Мовлади Висаитова. В 1985 году Дачиев написал письмо Михаилу Горбачеву, после чего ему вернули все награды и восстановили в звании Героя СССР.
Просьбу Мовлади Висаитова проигнорировать не могли по одной простой причине - он был слишком заметной личностью - первым советским офицером, лично пожавшим руку генералу Боллингу при знаменитой встрече на Эльбе, кавалером ордена Легионеров. До этого он чудом избежал репрессии в 1944 году, когда стоял в строю на Красной площади в числе других ста офицеров - чеченцев и ингушей. Орденоносцы пришли с одной просьбой - чтобы их выслушали и не депортировали. Уже когда их уводили с площади служащие НКВД, они случайно столкнулись с маршалом Рокоссовским, который приказал вернуть офицеров в их части с сохранением званий и наград. Лихой кавалерист получил в подарок от писателя Михаила Шолохова великолепного скакуна, которого подарил Боллингу. Тот не остался в долгу и презентовал Мовлади джип. В 1990 году Висаитову было присвоено звание Героя Советского Союза, до которого он не дожил всего несколько месяцев.
Были и другие герои, получившие высокую награду уже во времена перестройки и после нее:
- Канти Абдурахманов, который прямой наводкой уничтожил дот, остановивший наступление войск к западу от Витебска;
- Магомед Узуев, который пожертвовал своей жизнью в битве за Брестскую крепость, обвязавшись гранатами и бросившись в толпу солдат-гитлеровцев;
- Умаров Мовлди, павший в бою возле села Скучарево. Он, дважды раненный, повел бойцов в атаку на противника, превосходящего в численности.
Интересен и тот факт, что победе над фашизмом способствовали не только офицеры и солдаты из Чечни, но и мусульманское духовенство. Яндаров Абдул-Хамид, наследник шейха Солса-Хаджи, приказал своим мюридам (ученикам) связать фашистского диверсанта и доставить его в НКГБ. Баудин Арсанов, наследник шейха Дени Арсанова, помог арестовать немецкого полковника Османа Губе и участвовал в ликвидации банды Гацараева Абдулхаса. Сын Баудина по приказу отца лично расстрелял двух фашистских парашютистов-диверсантов.
Со времён Хрущевской «оттепели» и особенно после «Перестройки» и "демократизации" конца 20 века, принято считать, что депортация малых народов в годы Великой Отечественной войны – это одно из многих преступлений И. Сталина, в череде многих.
Особенно, якобы Сталин ненавидел «гордых горцев» - чеченцев и ингушей. Даже, подводят доказательную базу Сталин – грузин, а в своё время горцы весьма Грузии досаждали, та даже помощь Российской империи просила. Вот и решил Красный император сквитать старые счёты, т. е. причина чисто субъективная.
Позднее появилась вторая версия – националистическая, её запустил в оборот Абдурахман Авторханов (профессор Института языка и литературы). Этот «ученый», при приближении гитлеровцев к Чечне, перешел на сторону врага, организовал отряд для борьбы с партизанами. По окончанию войны жил в ФРГ, работая на радиостанции Свобода». В его версии всячески увеличиваются масштабы чеченского сопротивления и полностью отрицается факт сотрудничества чеченцев с немцами.
Но это очередной «черный миф», придуманный клеветниками, чтобы исказить .
Собственно причины
- Массовое дезертирство чеченцев и ингушей:
всего за три года Великой Отечественной войны из рядов Красной Армии дезертировало 49362 чеченца и ингуша, еще 13389 «доблестных горца» уклонились от призыва (Чуев С. Северный Кавказ 1941-1945. Война в тылу. Обозреватель. 2002, №2).
Например: в начале 1942 года при создании национальной дивизии, удалось призвать лишь 50% личного состава.
Всего в Красной Армии честно служило примерно 10 тысяч чеченцев и ингушей, погибло и пропало без вести 2,3 тысячи человек. А более 60 тыс. их сородичей уклонились от выполнения воинского долга.
- Бандитизм. С июля 1941 года по 1944 год, на территории Чечено-Ингушской АССР, органами государственной безопасности было ликвидировано 197 банд – 657 бандитов убито, 2762 захвачены, 1113 сдались добровольно. Для сравнения, в рядах Рабоче-крестьянской Красной Армии погибло или попало в плен почти вдвое меньше чеченцев и ингушей. Это без подсчета потерь «горцев», в рядах гитлеровских «восточных батальонов».
А с учетом пособничества местного населения, без которого в горах бандитизм не возможен, в силу первобытнообщинной психологии горцев, многих
«мирных чеченцев и ингушей» также можно занести в категорию предателей. Что в условиях военного, а часто и мирного времени карается только смертью.
- Восстания 1941 и 1942 годов.
- Укрывательство диверсантов. При приближении фронта к границам республики, немцы стали забрасывать на её территорию разведчиков и диверсантов. Разведывательно-диверсионные группы немцев были встречены местным населением весьма благожелательно.
Очень красноречивы воспоминания немецкого диверсанта, аварского происхождения, Османа Губе (Сайднуров), его планировали назначить гауляйтером (наместником) на Северном Кавказе:
«Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им.
Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингушы при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционные времена, в чем я лично убедился после четырёх месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии.
Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чём не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обреталась в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услугу, в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища».
- Предательство местных органов внутренних дел, представителей местной власти, местной интеллигенции. Например: предателем стал нарком внутренних дел ЧИ АССР ингуш Албогачиев, начальник отдела по борьбе с бандитизмом НКВД ЧИ АССР Идрис Алиев, начальники райотделов НКВД Эльмурзаев (Старо-Юртовский), Пашаев (Шароевского), Межиев (Итум-Калинского, Исаев (Шатоевского), начальники райотделов милиции Хасаев (Итум-Калинский), Исаев (Чеберлоевский), командир отдельного истребительного батальона Пригородного райотделаотдела НКВД Орцханов и мн. другие.
Со своих постов, при приближении линии фронта (август-сентябрь 1942 года), бросили две трети первых секретарей райкомов, видимо оставшиеся были «русскоязычными». Первый «приз» по предательству можно присудить партийной организации Итум-Калинского района, где в бандиты ушли первый секретарь райкома Тангиев, второй секретарь Садыков и почти все партийные работники.
Как должны быть наказаны предатели!?
Согласно закону, в условиях военного времени дезертирство и уклонение от военной службы наказывается расстрелом, в качестве смягчающей меры- штрафная часть.
Бандитизм, организация восстания, сотрудничество с противником – смерть.
Участие в антисоветских подпольных организациях, хранение , пособничество в совершении преступлений, укрывательство преступников, недонесение – все эти преступления, особенно в условиях ведения войны, карались большими сроками заключения.
Сталин, по законам СССР, должен был позволить привести приговоры, по которым свыше 60 тысяч горцев были бы расстреляны. И десятки тысяч получили бы большие сроки заключения в учреждениях с весьма строгим режимом.
С точки зрения юридической законности и Справедливости, чеченцев и ингушей наказали весьма мягко и нарушили Уголовный кодекс в угоду гуманности и милосердию.
А как бы посмотрели на полное «прощение» миллионы представителей других народов, честно отстоявших свою общую Родину?
Интересный факт! При проведении операции «Чечевица» по высылке чеченцев и ингушей в 1944 году были убиты при сопротивлении или попытке сбежать лишь 50 человек. Никакого реального сопротивления «воинственные горцы» не оказали, «знала кошка чьё масло съела». Стоило Москве продемонстрировать свою силу и твердость, как горцы послушно отправились на сборные пункты, они знали свою Вину.
Еще одна особенность операции - на помощь в выселении привлекались дагестанцы и осетины, они были рады избавиться от беспокойных соседей.
Современные параллели
Не надо забывать, что это выселение не «вылечило» чеченцев и ингушей от их «болезней». Всё, что присутствовало в годы Великой Отечественной войны – бандитизм, грабежи, издевательства над мирными жителями («не горцами»), предательство местных властей и органов безопасности, сотрудничество с врагами России (спецслужбы Запада, Турции, арабских государств), повторилось в 90-е годы 20 века.
Русские должны помнить, что за это еще никто Не Ответил, ни торгашеское правительство в Москве, бросившее мирных жителей на произвол судьбы, ни чеченский народ. Он должен будет Ответить, рано, или поздно – и по Уголовному Кодексу, и по Справедливости.
Источники: по материалам книги И. Пыхалова, А. Дюкова. Великая оболганная война -2. М. 2008.
В настоящее время полным ходом идет разработка новых боевых уставов для Вооруженных Сил России. В этой связи мне хотелось бы вынести на обсуждение достаточно интересный документ, который попал ко мне в руки во время командировки в Чеченскую Республику. Это письмо боевика-наемника, воевавшего в Чечне. Обращается он не к кому-нибудь, а к генералу Российской Армии. Конечно, некоторые мысли, высказанные бывшим членом незаконных вооруженных формирований, можно поставить под сомнение. Но в целом он прав. Мы не всегда учитываем опыт боевых действий и продолжаем нести потери. А жаль. Возможно, это письмо, пока еще не утверждены новые боевые уставы, поможет некоторым командирам избежать лишней крови. Письмо публикуется практически без редактирования. Исправлены только орфографические ошибки.
- Гражданин генерал! Я, можно сказать, бывший боевик. Но прежде всего я бывший старший сержант СА, которого бросили на поле боя в ДРА за несколько недель до (как я узнал потом) вывода наших войск из Афганистана.
Итак, я с тремя переломами конечностей, ребер, сильным сотрясением в 27 лет стал седым мусульманином. "Приютил" меня хазарец, когда-то живший в СССР и немного знавший русский язык. Он меня выходил. Когда я стал немного понимать пушту, то узнал, что война в Афганистане закончилась, СССР нет, ну и так далее.
В скором времени я стал членом его семьи, но это длилось недолго. С гибелью Наджиба все изменилось. Сначала не вернулся из поездки в Пакистан мой тесть. К тому времени мы перебрались из-под Кандагара в Кундуз. А когда я вернулся с запчастями в свой дом ночью, соседский парнишка сообщил по секрету, что спрашивали и искали меня. Через два дня талибы взяли и меня. Так я стал "добровольно" боевиком-наемником.
Шла война в Чечне — первая. Таких, как я, арабов-чеченцев, стали готовить для джихада в Чечне. Готовили в лагерях под Мазари-Шарифом, затем переслали под Кандагар. Были среди нас украинцы, казахи, узбеки, много иорданцев и так далее.
После подготовки последнее наставление давали натовские инструкторы. Перебросили нас в Турцию, там лагеря пересылки, отдыха и лечения "чеченцев". Говорили, что высококвалифицированные врачи тоже были из бывших советских граждан.
Через государственную границу нас переправляли по железной дороге. Без остановок провезли через всю Грузию. Там нам выдали паспорта РФ. В Грузии к нам относились, как к героям. Прошли акклиматизацию, но тут закончилась первая война в Чечне.
Нас продолжали готовить. В лагере началась боевая подготовка — горная. Затем возили оружие в Чечню — через Азербайджан, Дагестан, Аргунское ущелье, Панкисское ущелье и через Ингушетию.
Вскоре заговорили о новой войне. Европа и США дали добро, политическое обеспечение гарантировали. Должны были начать чеченцы. Их готовы были поддержать ингуши. Началась окончательная подготовка — изучение региона, выход в него, базы, склады (многие мы сами и делали), выдали обмундирование, спутниковые телефоны. Чеченско-натовское командование хотело упредить события. Они боялись, что перед началом боевых действий закроют границы с Грузией, Азербайджаном, Ингушетией и Дагестаном. Удар ожидали вдоль Терека. Отделение равнинной части. Уничтожение охватом по внешнему кольцу и внутренней проческой — с поголовным захватом, повальным обыском зданий, подворий и т. д. Но этого никто не сделал. Затем они ожидали, что, сузив внешнее кольцо по Тереку с захваченными переправами, разделив по хребтам три направления, РФ двинется вдоль ущелий к уже наглухо закрытой границе. Но этого тоже не случилось. Видимо, наши генералы, извините за вольнодумство, ни в ДРА, ни в Чечне так и не научились воевать в горах, тем более не в открытом бою, а с бандами, хорошо знающими местность, хорошо вооруженными, а самое главное — осведомленными. Наблюдение и разведку ведут все абсолютно — женщины, дети, которые за похвалу ваххабита готовы и умереть — он джигит!!!
Еще по пути в Чечню я решил, что при малейшей возможности вернусь домой. Из Афгана я вывез почти все свои сбережения и надеялся, что мне хватит 11 тысяч долларов.
Еще в Грузии меня назначили помощником полевого командира. С началом второй войны нашу группу сначала бросили под Гудермес, потом мы вошли в Шали. Многие в банде были местными. Получали деньги за бой и домой. Вы ищете, а он сидит, ждет сигнала, а выторговывает за полученные в бою деньги у тыловиков продукты — сухпай, тушенку, а порой и боеприпасы "для самообороны от бандитов".
В боях я был, но не убивал. В основном выносил раненых и убитых. После одного боя нас попытались преследовать, тут и шлепнул араба-кассира, а перед рассветом ушел через Харами в Шамильку. Затем за 250 баксов переплыл в Казахстан, затем перебрался в Бишкек. Назвался беженцем. Немного подработав, освоился и выехал в Алма-Ату. Там жили мои сослуживцы, и я надеялся их найти. Встретил даже афганцев, они мне помогли.
Это все хорошо, но главное о тактике действий обеих сторон:
1. Бандиты хорошо знают тактику советской армии, начиная с бендеровцев. Аналитики НАТО ее изучили, обобщили и дали нам инструкции еще на базах. Они знают и прямо говорят, что "русские эти вопросы не изучают и не учитывают", а жаль, очень плохо.
2. Бандиты знают, что Армия РФ не подготовлена к ночным действиям. Ни солдаты, ни офицеры действовать ночью не обучены, и материального обеспечения нет. В первую войну через боевые порядки проходили целые банды по 200-300 человек. Они знают, что в Армии РФ нет ПСНР (радары наземной разведки), нет приборов ночного видения, приборов бесшумной стрельбы. А коли так, бандиты все вылазки проводят и готовят ночью — русские спят. Бандюги днем проводят вылазки только хорошо подготовленные и наверняка, а так — отсидка, отдыхают, сбор информации осуществляют, я уже говорил, дети и женщины, особенно из числа "пострадавших", т. е. у кого уже убит муж, брат, сын и т. д.
Ведется интенсивнейшая идеологическая обработка этих детей, после чего они могут даже идти на самопожертвование (джихад, газават). И засады выходят с рассветом. В назначенное время или по сигналу — из схрона оружие и вперед. Выставляют "маяков" - стоят на дороге или на высотке, откуда все видно. Как наши войска появились — ушел — это сигнал. Почти у всех полевых командиров радиостанции спутниковой связи. Полученные с натовских баз в Турции данные со спутников тут же передают полевикам, и те знают, когда куда какая колонна вышла, что делается в местах дислокации. Указывают направление выхода из боя и т.д. Все передвижения контролируются. Как говорили инструкторы, русские не осуществляют радиоконтроль и пеленгацию, и в этом им "помог" Ельцин, уничтожив КГБ.
3. Почему огромные потери наших войск на марше? Потому что возите живых трупов в машине, то есть под тентом. Снимите тенты с машин в районах боевых действий. Разверните бойцов лицом к врагу. Посадите людей лицом к борту, скамейки в середине. Оружие наизготовку, а не как дрова, как попало. Тактика бандитов — засада с расположением в два эшелона: 1-й эшелон огонь открывает первым. Во
2-м работают снайперы. Убив бортовых, загородили выход, и из-под тента никто не вылезет, а попытается — добивает 1-й эшелон. Под тентом люди, как в мешке, не видят, кто и откуда стреляет. И сами не могут стрелять. Пока развернулись — готовы уже.
Дальше: стреляют первый эшелон через одного: один стреляет, второй перезаряжает — создается непрерывный огонь и эффект "много бандитов" и т.д. Как правило, это сеет страх и панику. Как только боеприпасы, 2-3 магазина, расходуются, 1-й эшелон отходит, выносит убитых и раненых, а 2-й добивает и прикрывает отход. Поэтому создается впечатление, что было много боевиков, и не успели опомниться, как бандитов нет, а если и были, то в 70-100 метрах, а на поле боя ни одного трупа.
В каждом эшелоне назначаются выносчики, которые не столько стреляют, сколько следят за боем и сразу вытаскивают раненых и убитых. Назначают крепких мужиков. А если бы преследовали банду после боя, то были бы и трупы, да и банда бы не уходила. Но порой уже некому-то и преследовать. Все в кузове под тентом покоятся. Вот и вся тактика.
4. Захват заложников и пленных. На это тоже есть инструкция. В ней говорится, что надо следить за "мокрой курицей". Так называют любителей базаров. Поскольку тыл не работает — нерадивого, беспечного размазню с оружием "за спину" взять — и обратно на базар, затеряться в толпе. И были таковы. Это же было в Афгане. Вот ваш опыт, отцы-командиры.
5. Ошибка командования — и бандюки боялись этого. Нужно сразу с проведением "зачисток" проводить перепись населения. Пришли в деревню — переписали в каждом доме, сколько кто где, а по пути через остатки документов в администрациях и через соседей надо бы уточнять фактическое положение в каждом дворе. Контроль — пришли из милиции или те же войска в село и проверили — нет мужиков. Вот список уже готовой банды. Пришли новые — кто вы, "братцы", и откуда будете? Их осмотр и обыск в доме — где ружьишко-то спрятал?!
Любой выезд и приезд — через регистрацию в МВД. Ушел в банду — ату его! Жди — пришел — шлепнули. Для этого нужно было закрепить за каждым подразделением населенные пункты и установить контроль за любым передвижением, особенно ночью с ПНВ, и планомерный отстрел выходящих на сбор бандюков. Больше никто ночью не выйдет, из банды никто не придет.
За этот счет кормятся дома половины бандюков, поэтому меньше проблем с продовольствием. Остальное решают наши тыловики, продавая втихаря продукты. А была бы зона ответственности, армейский командир, ВВ и работник МВД взаимными усилиями ситуацию бы контролировали, и появление любого нового — ату его (Хаттаба, Басаева и других ищите у их жен, зимой они там).
И еще раз — не рассеивайте банды. Это вы их рассаживаете, как рассаду в огороде. Пример: в банде, где я был, нам как-то сказали срочно выйти и уничтожить колонну. Но информаторы дали неточную информацию (у наблюдателя была рация о выходе первых машин, он доложил и ушел, остальные задержались, видимо). Вот и врезал банде батальон, "рассеял" и "победил". Да уж! Каждые подгруппы имеют всегда задачу отходить, где общий район сбора банды. А если бы за нами погнались — боеприпасов почти "0" - выпалили. Тащить нужно двух раненых и убитого. Далеко бы не ушли — конечно, бросили бы всех и тогда, может быть, ушли.
А так в Ингушетии, в бывшем санатории, раненых подлечили — и снова в строй. Вот и результат "рассеивания"-посева — через 1 месяц банда, отдохнувшая, в сборе. Вот почему так долго остаются живые и неуловимые полевые командиры. Были бы группы быстрого реагирования, с собаками, на вертолете, и срочно в район столкновения при поддержке "битых" - то есть, кого обстреляли, и в погоню. Таковых нет.
